В советской этнографической литературе почти но исследованы контакты между русскими и жившими в бассейне р. Медной (Коппер) атапасками атна (атсна) в период Русской Америки (1741 — 1867 гг.). Очень слабо изучен вопрос о русских экспедициях на Медную реку в отечественных историко-географических работах1. Более основательно указанные сюжеты освещены в монографиях некоторых зарубежных авторов 2, хотя и в них встречаются определенные пробелы и неточности. Возможно, это объясняется нехваткой фактического материала. Сведения о Медной реке и обитавших на ее берегах индейцах представлены в ранних русских источниках весьма скудно. Мы попытаемся, опираясь на неопубликованные архивные материалы и малоизвестные труды отечественных авторов, реконструировать историю взаимоотношений русских и атна в период, когда Аляска принадлежала Российской империи.
Рис. 1. Расселение индейцев атна (XVIII—XIX вв.)
1 — граница племенной территории атна; 2 — граница расселения верховых и низовых атна; 3 — современная граница между Канадой и США; 4 — традиционные торговые пути.
Небольшое племя индейцев атна (в конце XVIII в. их было, очевидно, не более 1500 человек) занимало довольно значительную территорию бассейнов рек Медной и Суситны (рис. 1). Такое широкое расселение атна было предопределено особенностями их традиционной экономики. По культуре и образу жизни они являлись типичным племенем северных атапасков, хозяйство которых базировалось на охоте, рыболовстве и собирательстве. Основой жизнеобеспечения этноса была сезонная охота на оленя-карибу. «Главное занятие медновских, — писал об атна Ф. П. Врангель, — составляет охота за дикими оленями… На удачном промысле оленей основано самое существование народа: олень доставляет ему одежду и пищу; рыба (лосось во время нереста) не доходит до жительства медновских в таком изобилии, чтобы они могли запасать ее на целую зиму». П. П. Дорошин добавлял: «Рыба уже не составляет их пищи по преимуществу; они более рассчитывают на северного оленя, которого бьют и ранней весной и поздней осенью, во время перекочевок этого животного» 3. Помимо оленей, атна добывали также лосей, медведей, горных баранов, зайцев и других животных. Рыболовство (главным образом промысел лососевых во время летне-осеннего нереста) и собирательство имели второстепенное значение. Возможно, правда, у низовых атна рыболовство занимало более существенное место, на что указывал в свое время офицер корпуса горных инженеров Д. Тарханов 4.
Хотя традиционное хозяйство атна состояло целиком из присваивающих отраслей, имущественное и социальное расслоение их общества зашло уже достаточно далеко: богатые вожди имели в своем распоряжении рабов, выполнявших любое требование своих хозяев. Имущественной и социальной дифференциации среди атна, несомненно, способствовала торговля медью, которую они издавна вели с соседними племенами. Атна не только торговали медью, но в отличие от других атапасков умели ее обрабатывать. В цитированной статье Ф. П. Врангель сообщал по этому поводу следующее: «. . .страна медновская славилась прежде (с прихода сюда европейцев) медью, в ней находимой; туземцы выковывали из сего металла топоры, ножи, нагрудники для себя и в продажу угаленцам (эякам), колошам (в данном случае тлинкитам. — А. Г.) и другим соседям».
Богатые месторождения меди по берегам Медной реки и ее притоков обусловили появление этнонима «медновцы», под которым в ранних русских источниках упоминаются низовые атна. Верховые атна, отличавшиеся особым диалектом, обозначались русскими этнонимом «колчане», «медновские колчане» или «ближние колчане» 5. Колчанами (гольцанами) русские называли и других атапасков (прежде всего танайна), иногда уточняя, правда, что это «вторые» или «дальние колчане».
Атна отличались не только умением обрабатывать медь: их язык довольно существенно отличался от языка других атапаскских племен. Наиболее близким к нему был язык танайна — кенайцев русских источников.
С кенайцами, обитавшими по берегам залива Кука (Кенайский залив), атна граничили на западе и поддерживали наиболее тесные связи. Соседями их с востока и севера были атапаски набесна (верховые танана), а с юга — индейцы эяки. К юго-западу по берегам и островам залива Принс-Вильям расселились эскимосы чугачи. Существуют свидетельства дружественных отношений атна с двумя группами чугачей — тхалхинскими и татитлянскими, т. е. с трхатлармиутами и татитлармиутами по классификации К. Биркет-Смита. Эпизодически атна контактировали с тлинкитами, а также с атапасками тутчен, хан, танайна 6 Впервые в русских источниках упоминание индейцев атна появилось в 1783 г. в «Журнале» штурмана П. К. Зайкова, побывавшего с тремя судами в районе залива Принс-Вильям. Эти сведения Зайков получил от эскимосов чугачей, которые называли их иулитами. Однако участник экспедиции передовщик (помощник капитана) Леонтий Нагаев, исследовавший во главе небольшой партии русских промышленников устье Медной реки, тогда не встретился с названными индейцами, хотя и собрал некоторые сведения о них 7. В связи с этим следует уточнить, что ни Зайков, ни Нагаев не принадлежали к компании купцов Голиковых— Шелихова, которая в 1783 г. якобы утвердилась на о-ве Кадьяк, как пишет Г. И. Дзенискевич 8. На самом деле Г. И. Шелихову удалось основать поселение на Кадьяке только в 1784 г.9.
К этому году русские уже хорошо изучили Алеутские острова и, стремясь к захвату новых промысловых угодий, продвигались все дальше на восток. В 1786 г. на побережье п-ова Кенай возникает еще одно русское поселение — Николаевский редут. Это была укрепленная фактория компании якутского купца П. С. Лебедека-Ласточкипа — главного конкурента компании Голиковых—Шелихова. В 1793 г. «лебедевцы» основывают на о-ве Хинчинбрук (Нучск) в заливе Принс-Вильям Константиновский редут, служивший в дальнейшем главной базой проникновения русских в район Медной реки. Возможно, именно в эти годы начинаются прямые контакты атна с русскими промышленниками, хотя достоверными сведениями на этот счет автор не располагает. Имеются, однако, данные, что уже в 1797 г. в Константиновском и Николаевском редутах содержались взятые у медновцев каюры и заложники-аманаты 10. Можно предположить, что прямые связи с русскими атна установили на несколько лет раньше.
Вторично русские побывали у устья Медной реки в 1793 г. во время промысловой экспедиции байдарочной флотилии К. Пуртова, которая вела добычу калана в заливе Принс-Вильям и у побережья материка11. Через год главный правитель шелиховской компании в Америке А. А. Баранов вновь послал с Кадьяка крупную промысловую партию во главе с Е. Пуртовым до залива Якутат. Несколько участников этой экспедиции поднимались вверх по течению р. Медной на 15 верст, но контакт с атна так и не был установлен12.
Первую попытку основательно исследовать бассейн Медной реки предприняли, очевидно, служащие компании Лебедева-Ласточкина во главе с передовщиком К. А. Самойловым. Материалы источников о походе Самойлова весьма противоречивы. Не ясны пи дата этой экспедиции (1795 — 1797 гг.?), ни ее маршрут. М. Д. Тебеньков и П. II. Дорошин писали, что Самойлов продвигался на р. Медную в 1796 г. со стороны Кенайского залива13 (традиционным индейским маршрутом по течению р. Суситны — см. рис. 1), Экспедиция закончилась трагически — все ее участники погибли от рук индейцев, мстивших русским за убийство соплеменника14.
Иные сведении об экспедиции Самойлова приводил в своей работе П. А. Тихменев. По его сообщению в июне 1795 г. находившийся в то время в Кенайском заливе А. А. Баранов узнал об убийстве медновцами 13 промышленников компании Лебедева-Ласточкина во главе с передовщиком Самойловым. По уточненным данным оказалось, однако, что партии Самойлова перебили не медновцы, а колчане и виноваты в трагедии были, очевидно, сами «лебедевцы», ибо медновцы и колчане продолжали безбоязненно приносить русским меха на обмен, не опасаясь их мести, так как не чувствовали за собой никакой вины15. По сведениям Г. И. Давыдова, возмущение атна было спровоцировано самими промышленниками, отнимавшими у индейцев пушнину и женщин16.
Д. Тарханов упоминал артель «лебедевцев» у устья Медной реки, где он побывал в мае 1797 г. Вероятно, именно эта артель, как явствует из письма А. А. Баранова от 1 сентября 1797 г., была уничтожена медновцами летом того же года17. Была ли это артель Самойлова или какая-либо иная партия «лебедевцев», нам установить пока не удалось.
Со своей стороны А. А. Варанов также предпринимал неоднократные попытки исследовать Медную реку. После закладки летом 1796 г. русской крепости и селения в заливе Якутат он отправил отсюда на Медную Д. Тарханова. Целью экспедиции было отыскание в верховьях реки пути в Гудзонов залив. Попутно Тарханов должен был заняться поисками месторождений меди и наладить контакт с местными жителями. Эта экспедиция имела лишь частичный успех: весной 1797 г. Тарханов смог подняться вверх по Медной реке, вероятно, только до р. Теины или, возможно, Читины (в пути он едва не погиб от голода и лишений). Обнаружить залежи меди ему не удалось, однако у него сложились весьма дружеские отношения с индейцами атна. От них он узнал о келхенях (колчанах) и торговле последних с кенайцами-танайна в районе озера Таллина. В середине мая 1797 г. при помощи атна Д. Тарханов спустился на байдаре по течению к устью Медной реки, а оттуда добрался до Кадьяка. Очевидно, он был первым из европейцев, побывавшим в нижнем, а возможно, и в среднем течении реки и давшим краткое этнографическое описание жителей этого района18.
В год возвращения Д. Тарханова с Медной дела компании Лебедева-Ласточкина в Америке пришли в полный упадок. Ослабленные внутренними раздорами и гибелью промышленников от рук возмущенных индейцев19, «лебедевцы» вынуждены были покинуть Аляску в 1798 г. Уже летом 1797 г. их редуты в Кенайском и Чугацком заливах были заняты людьми А. А. Баранова. В 1799 г. на базе шелиховской компании окончательно оформилась монопольная Российско-Американская компания (РАК), которой стали подчиняться все российские колонии в Америке во главе с А. А. Барановым.
Хотя гибель артели «лебедевцев» на Медной реке летом 1797 г. значительно ослабила главных конкурентов шелиховской компании, Баранов тем не менее был серьезно встревожен нападением индейцев. В письме от 1 сентября 1797 г. к И. А. Кускову, назначенному непосредственно перед этим начальником Константиновского редута, он изложил детальный план политики в отношении медновцев. Кускову предписывалось провести их перепись и взять у них надежных аманатов; кроме того, у индейцев необходимо было выведать, где и как добывается медь, а также добиться поселения у них двух-трех промышленников. «В случае же противном упорства их и грубого отзыва на сказанное предложение, — писал А. А. Баранов, — откровенно сказать, что мы отныне считать их будем за скрытных неприятелей российского народа и чего они не хотят принять добровольно, все то со временем учинять будут с раскаянием принуждены». Если к тому же медновцы осуществят какие-либо враждебные акции против русских, Баранов намеревался начать против них военный поход одновременно из Кенайского залива и от устья Медной реки — уже в то время он, видимо, располагал довольно точными сведениями о территории расселения атна. В случае согласия медновцев «переписаться» Баранов советовал Кускову послать на р. Медную для переписи местного населения Ивана Репина или Семена Поточкина (Паточкина). Помимо выполнения главной миссии, Репин или Поточкин должны были разведать медные месторождения на р. Читине и собрать более точные сведения о районе верховьев Медной реки. Баранов предлагал Кускову также заняться покупкой у атна на бисер самородной меди, хотя особенно не усердствовать в этом деле и приобретать не более четырех пудов, «ибо оная еще требует немалой перечистки и обрабатывания»20.
Переговоры И. А. Кускова с вождями медновцев прошли, очевидно, успешно, так как уже осенью 1798 г. на Медную реку отправился С. Поточкин. Ему удалось побывать в нескольких селениях атна и переписать их жителей. Поточкин дошел до Читины, где перезимовал, однако узнать точное место добычи меди на этой реке он не смог и ранней весной 1799 г. возвратился в Константиновский редут.
В этом же году на Медную реку был послан опытный байдарщик Константин Галактионов для продолжения поисков залежей самородной меди. Надо сказать, что имя этого бесстрашного путешественника ныне незаслуженно забыто и не упоминается в советской научной литературе, так же как и совершенные им походы. Во время своей первой экспедиции Галактионов продвинулся почти на 400 верст в глубь материка вверх по течению р. Медной, возможно, до впадения в нее р. Тазлины. В пути он торговал с местными жителями, которые дали ему семь человек в аманаты. Вожди медновцев, сопровождавшие Галактионова во время похода, были, однако, недовольны активным проникновением русских на их земли; особенно они опасались подрыва своей монополии на добычу самородной меди. Кроме того, прямые контакты с русскими верховых атна ухудшили бы позиции медновцев в посреднической торговле между побережьем и внутренними районами материка. Недовольство индейцев могло быть вызвано и требованием русских выдать им каюров и заложников-аманатов. Как бы то ни было, вожди атна решили убить Галактионова, а затем при поддержке эяков и медновских каюр уничтожить Константиновский редут. Этот план выполнить не удалось, так как тяжело раненный индейцами Галактионов сумел добраться до Константиновской крепости и предупредить Кускова об опасности. После долгих переговоров с вождями атна, которые упорно отказывались признать свою вину в «заговоре», Кусков смог все же прийти с ними к мирному соглашению. Обострение отношений с медновцами могло подорвать пушную торговлю в этом районе, что не входило в планы начальника Константиновского редута. Весной 1800 г. И. А. Кусков намеревался отправить для продолжения исследований на Медную реку двух русских промышленников — К. Галактионова (который, поправившись, вызвался добровольно) и Худеева 23.
Сведения о второй экспедиции Галактионова (состоявшейся, очевидно, в 1800 г.) мы находим у Г, И. Давыдова. Он писал, не назвав, правда, фамилии исследователя, что Галактионов поднялся более 300 верст вверх по Медной реке, а затем пошел по Читине, но медных месторождений не нашел и возвратился в Константиновский редут. Индейцы тщательно скрывали места добычи меди, которую, однако, привозили для обмена русским на побережье 24
В 1801 г. положение на р. Медной было тревожным: новый начальник Константиновского редута В. И. Малахов доносил А. А. Баранову, что двое из бывших «бунтовщиков» (очевидно, кенайцев) пробрались на Медную реку, собрали воинов атна и вышли, вероятно, в район современного Порт-Вальдиз (где к ним присоединились чугачи) с намерением напасть на Константиновский редут. Нападения, однако, не произошло из-за раздоров среди «бунтовщиков», которые рассеялись, не успев ничего предпринять .
В 1802 г. на Медной реке, вероятно, не было русских экспедиций. Восстание тлинкитов весной того года и захват ими русской крепости на о-ве Ситха (ныне о-в Баранова) приковали внимание и силы русских к Якутату, которому также угрожало нападение со стороны индейцев. Правда, А. И.- Алексеев пишет, что в 1802 г. И. А. Кусков исследовал р. Медную, однако это вряд ли соответствует действительности, так как весной—летом 1802 г. Кусков возглавлял главную байдарочную флотилию РАК, а затем находился в Якутате и на Кадьяке 26.
В 1803 г. на Медную реку для торговли вновь отправился К. Галактионов. Судя по данным Г. И. Давыдова, это была его третья и последняя экспедиция, так как во время нее он и сопровождавший его толмач были убиты медновцами 27. В известных нам источниках нет указания ни на маршрут последнего похода Галактионова, ни на дату его гибели. Абсолютно точно можно установить только, что отважный путешественник погиб не позднее весны 1805 г. (скорее всего, осенью или зимой 1804 г.)28. В донесении И. Репина — начальника Константиновского редута в 1805 г. — говорится, что 18 августа в редут приехал лояльный вождь медновцев «тоен Матвей» с 12 соплеменниками, который привез убийцу-толмача, сопровождавшего Галактионова, и двух каюров, сбежавших от русских. Вождь сообщил Репину, что убийцы Галактионова ушли вверх по Читине; он обещал поймать их и вместе с беглыми каюрами доставить в крепость 29. Вероятно, Галактионову удалось наконец точно определить местонахождение медных залежей, что могло и явиться причиной его гибели. П. П. Дорошин, ссылаясь на рассказ одного из старожилов Русской
Америки, сообщал, что Галактионов был убит зимой на обратном пути в Константиновый редут. Убившие его индейцы бежали на Читину, однако вскоре были схвачены дружески настроенными к русским эяками и доставлены в Константиновский редут. Баранов сослал их на о-в Укамок, где последний из них умер в 1840-х годах 30.
Одновременно с К. Галактионовым в 1803 г. на Медную реку был послан промышленник Семен Баженов. Ему удалось пройти около 500 верст по внутренним районам материка. В пути один из вождей медновцев, обещавший за хорошую плату довести Баженова до медных рудников, украл у него образцы самородной меди и даже пытался убить. От смерти промышленника спасла одна из индеанок, ранее бывшая у русских в аманатах. Вождь, по словам Баженова, опасался, что сообщение о медных месторождениях привлечет в этот район русских, которые, устроив здесь поселение, подорвут туземную торговлю медью. С Медной реки Баженов поднялся по Тазлине до одноименного озера, затем перешел в бассейн Суситны и по ее течению вышел к Кенаискому заливу, а оттуда добрался до Кадьяка31. Он был, очевидно, первым и единственным русским, прошедшим древним торговым маршрутом из бассейна р. Медной на Суситну 32.
По данным II. II. Дорошина, С. Баженов вторично побывал на Медной реке (вероятно, в 1805 г.). На этот раз он шел от Кенайского залива в сопровождении нескольких индейцев и, несмотря на некоторые трудности, благополучно возвратился в Николаевский редут 33.
Второй поход Баженова явился, очевидно, последней попыткой Баранова исследовать р. Медную: постоянные конфликты с тлинкитами, препятствовавшими промыслу калана в проливах Архипелага Александра, и попытки расширить российские владения по северо-западному побережью к югу отодвинули проблему Медной реки на второй план. Кроме того, захват эяками Якутатской крепости и селения в 1805 г. вызвал брожение среди туземцев Русской Америки. По сообщению Н. П. Резанова, медновцы и чугачи весной 1806 г. угрожали истребить Константиновский редут. Неспокойно было и в 1807 г., когда чугачи устроили «заговор» против русских, втянув в него, как писал А. А. Баранов, и всех медновских каюр34. Появляться в такое время на Медной реке было опасно. В дальнейшем, вплоть до смены А. А. Баранова на посту Главного правителя Русской Америки в 1818 г., русские очевидно, не проникали в этот регион.
Хотя с 1805 г. экспедиции на Медную реку прекратились, регулярные контакты между русскими и атна в тот период не прерывались. Индейцы ежегодно летом спускались на кожаных байдарах по реке с грузом пушнины, дубленых лосиных шкур (которые русские затем продавали тлинкитам) и самородной меди, получая за это в Констаптиповском редуте европейские товары. С 1810-х годов, а возможно, и раньше медновцы начинают спускаться вниз по Суситне (Сушитнс) для торговли с русскими в Николаевском редуте 35. Европейские товары поступали к атна не только непосредственно от русских, но и от посредников — индейцев и чугачей. По данным Г. И. Давыдова, начальник Николаевского редута ежегодно посылал кенайцев с русскими товарами на Медную реку, чтобы скупать пушнину для Российско-Американской компании 36. Часть европейских товаров попадала к атна от тлинкитов (иногда при посредничестве эяков или набесна), которые выменивали их у английских и американских капитанов в проливах Архипелага Александра. Английские товары атна получали также через посредников-атапасков из факторий Компании Гудзонова залива: уже в 1805 г. на р. Маккепзи существовал форт Гуд-Хоуи. в торговую орбиту которого вскоре были втянуты соседние индейские племена37. «В Николаевскую крепость, — писал К. Т. Хлебников, — через обитающих по Медной реке индейцев привозят иногда разные мелочи английского изделия, переходящие через несколько поколений диких из заселений Гудзонской компании. Оные индейцы уведомляли начальника артели Кондакова в 1816 году, что они получали оные вещи от гольцан, а не от таких же людей, как и русские»
В 1818 г. закончился «барановский период» истории Аляски — с этого времени русскими колониями в Америке стали управлять офицеры военно-морского флота. Однако не только смена администрации характеризовала наступление нового периода: калан, добыча которого до сих пор была основой экономики Русской Америки, был почти полностью истреблен на северо-западном побережье и РАК пришлось изыскивать дополнительные резервы ценной пушнины. Не естественным источником могли стать почти не изведанные внутренние районы Аляски, богатые речным бобром. Поэтому с 1818 г. отмечается довольно четкая тенденция к переориентации русской колонизации с южного направления на северное и из прибрежных районов на внутренние территории Аляски39. Одним из проявлений этой тенденции стали многочисленные русские исследовательские экспедиции в глубинные районы материка, первая из которых — экспедиция II. Корсаковского — Ф. Л. Колмакова — побывала в 1818 г. в бассейне р. Нушагак.
Н эти годы администрация русских колоний вновь заинтересовалась проблемой освоения богатств Медной реки. Н 1819 г. главный правитель Русской Америки С. И. Яновский посылает в этот район экспедицию креола А. И. Климовского40 с двумя русскими промышленниками. Судя по описанию путешествия, Климовскому и его спутникам в сопровождении индейцев атна удалось исследовать бассейн Медной реки, вероятно, до Гаконы. Он побывал в селениях колчан и переписал их жителей. Ф. И. Врангель, разыскав карту путешествия Климовского в колониальном архиве, пришел к выводу, что тот преодолел около 1000 итальянских миль в глубинах материка41. Местное население относилось к русским вполне доброжелательно. В то же время Климовский отмечал в своем «Журнале» значительные трудности передвижения по Медной реке и ее притокам: бурное течение, многочисленные мели, перекаты и пороги.
После успешного завершения экспедиции Климовского район Медной реки привлек к себе внимание директоров Российско-Американской компании. Однако в «экспертной записке», поданной но этому поводу в Главное правление РАК, С. И. Яновский выступил против дальнейших походов на эту реку, равно как и против разработок там медных месторождений, поскольку и в том и другом случае, по его мнению, издержки не оправдали бы себя42. Очевидно, именно благодаря донесению Яновского РАК отклонила проект экспедиции через бассейн р. Медной к Ледовитому океану или Гудзонову заливу, с которым выступил в печати морской офицер В. П. Романов43.
Реальным результатом похода Климовского было основание в среднем течении Медной близ устья р. Читины небольшой фактории — Медновской одиночки. К. X. Хлебников сообщал, что уже в 1822 г. туда был послан русский приказчик с товарами для торговли с туземцами. Ему, правда, пришлось столкнуться с конкуренцией кенайцев — торговых агентов РАК, скупавших пушнину в долине Медной реки 44.
В торговую орбиту фактории вошли как низовые, так и верховые атна. Главное место в ассортименте пушнины, поставлявшейся медновцами, занимала шкура речного бобра. Кроме того, по данным П. П. Дорошина, до 1850 г. атна обменивали в год 60 — 100 шкур рыси, 400—600 шкур куницы и до 10 шкур лисиц, за которые они приобретали товаров на 2000—2500 руб. ассигнациями. Иногда атна поступали на кратковременную службу в РАК, получая за лето жалованье товарам и, до 30 руб. ассигнациями и бесплатную пищу от компании. Обычно они нанимались гребцами на байдару, которая служила для сообщения между Константиновским редутом и Медновской одиночкой 45.
За меха индейцы получали в основном табак и бисер, а также металлические котелки, топоры, хлопчатобумажные материи и т. д. «Величайшим богатством почитают они бисер, — писал о медновцах Ф. П. Врангель, — зажиточнейшие собирают его сколько могут, закапывают в землю и передают, как сокровище, наследникам, которые стараются умножить его»46.
Через посредничество медновцев и кенайцев русские товары широко распространялись среди атапасков внутренней Аляски и Северо-Западной Канады и даже достигали эскимосов, живших на побережье Ледовитого океана к западу от устья Маккензи 47. В свою очередь, восточные соседи атна вместе с тлинкитами были для них поставщиками английских товаров из факторий Компании Гудзонова залива. В 1830-х годах медновцы уже имели английские ружья и даже продавали их кенаицам48.
Активное проникновение агентов Компании Гудзонова залива на территории, смежные с российскими владениями в Америке, серьезно беспокоило колониальное начальство. Стремясь предотвратить торговую экспансию англичан и лучше изучить природные ресурсы глубинных районов Аляски, главный правитель Русской Америки в 1840—1845 гг. А. К. Этолин отправил ряд исследовательских партий, наиболее известной из которых была экспедиция лейтенанта Л. А. Загоскина, изучавшая нижнее и среднее течение Юкона в 1842 — 1844 гг. Гораздо менее известны экспедиции, посылавшиеся Этолиным по рекам Суситне и Медной (о некоторых из них вообще не упоминается в научной литературе).
Уже осенью 1840 г. согласно предписанию Этолина вверх по Медной ушел отряд А. И. Климовского. Он имел две цели: добраться до ближних колчан (т. е. верховых атна) и подыскать подходящее место для основания на землях медновцев еще одного торгового поста. Однако Климовскому из-за болезни не удалось выполнить возложенные на него задачи, и он повернул назад, не добравшись даже до озера Тазлина (Плавежное). Летом 1841 г. Климовский возвратился в Константиновский редут, располагая лишь собранными у медновцев сведениями о районе Плавежного озера, где А. К. Этолин предполагал заложить новый редут. Эта фактория, по мысли Главного правителя, должна была стать базой для дальнейшего проникновения русских в глубь материка. Активное содействие экспедиции Климовского оказали два вождя медновских колчан — Ките-Жильта и Чаитильтуш, а также один из вождей кенайцев — Василий Кистахин, которых в феврале 1842 г. А. К. Этолин наградил серебряными медалями «Союзные России» 49.
В 1842 г. вверх по Суситне для основания нового поселения на Плавежском озере отправился в сопровождении нескольких русских и креолов управляющий Николаевским редутом Иван Комков. Начальником новой фактории (редут Св. Иннокентия) должен был стать Спиридон Григорьев (участник экспедиции Климовского 1840 г., а впоследствии управляющий Константиновским редутом). Медновскую одиночку со временем предполагалось упразднить.
Специально для вооружения нового редута из Ново-Архангельска были посланы две легкие пушки и два мушкетона. Экспедиция Комкова, однако, успеха не имела и, не достигнув Плавежного озера, зимой 1842/43 г. возвратилась в Николаевский редут. Согласно собранным Комковым данным, новый редут не имело смысла строить в предполагаемом районе из-за значительной отдаленности от ближайшего русского поселения, огромных транспортных трудностей и «по совершенному в той стране безлюдству» 50.
Лично побывав летом 1842 г. в Кенайском заливе, А. К. Этолин собрал у индейских вождей важные сведения о внутренних районах Аляски — пути по Суситне до Плавежного озера и с верховьев р. Кускоквим до Кенайского залива. Чтобы окончательно убедиться в невозможности основать новую факторию на Плавежном озере, Этолин решил послать в 1843 г. в этот район две экспедиции: одну по Суситне во главе с помощником капитана П. В. Малаховым (сыном В. И. Малахова) и другую по р. Медной во главе с приказчиком Спиридоном Григорьевым. В 1844 г. экспедиции Малахова и Григорьева отправились по намеченным Этолиным маршрутам. Поход Малахова был неудачен: ему удалось, преодолевая бурное течение и многочисленные пороги, добраться только до среднего течения Суситны, «откуда хребтовские колчане [т. е. таиана] спускаются к Сушитновскому селению». Экспедиция же Григорьева побывала на Плавежном озере и собрала определенную информацию о пушной торговле в этом районе. Местные индейцы благожелательно встретили участников экспедиции 51.
В целом ни Малахов, ни Григорьев не выполнили возложенных на них задач по детальной разведке верховьев Медной реки. Поэтому в 1847 г. при преемнике А. К. Этолина М. Д. Тебенькове в этот район была отправлена экспедиция штурмана-креола Руфа Серебрянникова. Он должен был исследовать верховья Медной, затем пересечь водораздел и, попав в долину Юкона, спуститься по его течению до морского побережья (в 1885 г. эту задачу блестяще выполнила экспедиция лейтенанта армии США Генри Т. Аллена). Серебрянникова сопровождали креол Алексей Пестряков, уже бывавший на Медной реке с Климовским в 1840 г., два русских промышленника и несколько нанятых эяков и мед-новцев. Участники экспедиции перезимовали в Медновской одиночке и в мае-июне 1848 г. обследовали Плавежное озеро 52. После этого путешественники вновь вернулись на Медную реку и двинулись вверх по ее течению. Однако в первом же селении колчан {верховых атна) Серебрянникова и двух русских убили местные индейцы (Пестрякова ранили, и он погиб позднее при возвращении в Медновскую одиночку). Убийство было совершено по нескольким причинам, (-удя по рассказу сопровождавшего Серебрянникова медновца, тот оскорбил дружески встретившего его вождя колчан Китажильта — того самого, которого наградил медалью А. К. Этолин. По мнению П. П. Дорошина, колчане опасались за свою посредническую торговлю. Экспедиция была уничтожена не для грабежа, так как почти все имущество Серебрянникова и его спутников индейцы доставили в Константиновскую крепость 53.
Н. П. Головин ошибочно полагал, что убийство Серебрянникова явилось причиной эвакуации Медновской одиночки, которой якобы угрожала опасность со стороны «дикарей» 54. На самом деле одиночка прекратила существование зимой 1849/50 г., после того как голодавшие индейцы разграбили хранившиеся там запасы продовольствия и русский приказчик вместе с семьей вынужден был отправиться в Константиновский редут. В ту зиму от голода умерли Китажильта и его родственники, причастные к гибели партии Серебрянникова; другие виновные в этом индейцы погибли еще раньше от взрыва пороха, захваченного у русских 55.
Поход Серебрянникова был, очевидно, последней русской экспедицией, посланной для исследования Медной реки. Ее печальный исход заставил колониальную администрацию отказаться от попыток проникнуть в долину Юкона через бассейн Медной реки. Кроме того, в 1850-х годах основное внимание и силы РАК были сосредоточены на освоении о-ва Сахалин и устья р. Амур. Медная река, населенная «враждебными дикарями», окончательно отодвинулась на второй план.
Эвакуация Медновской одиночки осложнила и без того не очень интенсивные торговые связи между русскими и атна. Связи эти, однако, не прерывались вплоть до продажи Аляски США (1867 г.). Торговля шла в основном в Константиновском и Николаевском редутах, а также при помощи торговых партий, посылавшихся специально для товарообмена из Константиновского редута в район бывшей Медновской одиночки. Некоторые лояльные медповцы получали от русских товары в долг для скупки пушнины у соседних атапаскских племен56, превращаясь таким образом во «внештатных агентов» Российско-Американской компании.
В научной литературе достаточно широкое распространение получила мысль о том, что атна ожесточенно сопротивлялись проникновению русских на их земли и избегали с ними торговых контактов, следствием чего явилось крайне незначительное влияние русских на культуру и образ жиуни индейцев 57. На самом деле не все было столь однозначно и просто. Во-первых, далеко не всегда атна относились враждебно к русским путешественникам, что доказывают экспедиции Тарханова (1797 г.), Климовского (1819 и 1840 гг.) и Григорьева (1844 г.). Во-вторых, индейцы не только не избегали торговых контактов с русскими, но, наоборот, сами были заинтересованы в них. Так, прибывший в 1858 г. в Константиновский редут вождь атна просил прислать к медновцам и колчанам приказчика с необходимыми им европейскими товарами 58; достаточно регулярными были торговые визиты атна в Константиновский и Николаевский редуты и в Медновскую одиночку.
Конечно, атна оказывали определенное сопротивление русской колонизации и до 1820-х годов блокировали попытки русских закрепиться на их территориях. Враждебность индейцев могла быть вызвана как объективными причинами (атна не хотели терять монополию на добычу самородной меди и свои позиции в посреднической торговле), так и субъективными (например, заносчивость Серебрянникова привела к гибели его экспедиции) 59. Однако сводить контакты русских с атна только к вражде и конфликтам было бы неверно. Основой взаимоотношений оставалась прежде всего взаимовыгодная торговля, дававшая одним ценную пушнину, а другим европейские изделия и товары.
Хотя в целом хозяйство атпа в результате влияния русских не претерпело радикальных изменений, большую роль стали играть пушная охота и товарообмен. Следствием явилась усилившаяся нестабильность образа жизни, вызванная уменьшением доли жизненно важных видов деятельности (мясной охоты, рыболовства, собирательства). Это приводило к голодовкам среди индейцев, что отмечалось в ряде русских источников. Так, зимой 1828 г., по данным Ф. П. Врангеля, более 100 атна стали жертвой голодной смерти из-за неудачной осенней охоты 60.
Результаты контактов с русскими сказались прежде всего на материальной культуре атна. Они охотно заимствовали более прочные и совершенные орудия труда и бытовую утварь из железа и стали (топоры, ножи, иглы, котелки и т. д.). В больших количествах закупали атна у русских табак и бисер; определенным спросом пользовались у них европейская материя, одежда и украшения. Предметы европейской материальной культуры стали проникать к атна еще до прямых контактов с русскими. Так, Д. Тарханов, первым из европейцев посетивший селения низовых атна, отмечал, что индейцы уже были вооружены железными кинжалами 61.
Об изменениях в социальной сфере у индейцев атна в период Русской Америки судить трудно, так как материалы по этому поводу практически отсутствуют. Можно лишь предположить, что под влиянием усиливавшегося товарообмена у простых охотников стало больше возможностей разбогатеть на торговле пушниной и, устраивая престижные пиры (потлачи), повышать свой социальный статус. Кстати, все более щедрые раздачи на потлачах продовольственных запасов также, очевидно, приводили впоследствии к голоду среди индейцев.
Говоря о воздействии русских на духовную культуру атна, необходимо коснуться влияния православной церкви на их религиозные представления. Исследователи склонны скорее недооценивать это влияние. Опираясь на данные П. Н. Головина и С. А. Костливцова, они пишут, что к 1860 г. православие приняли лишь 18 атна (17 мужчин и 1 женщина) 62. На самом деле число христиан (хотя и принявших крещение формально) было больше и к православию русские пытались приобщить атна задолго до 1860 г. Первым проповедником среди медновцев был, очевидно, Д. Тарханов (1797 г.). Не случайно во время его отъезда индейцы установили на холме деревянный крест. Несколько медновцев, в том числе брат вождя Накуласты, были крещены иеромонахом Ювеналием в 1796 г.63 Заложники-аманаты, содержавшиеся в Константиновской крепости (не позднее 1820 г.), возможно, также принимали православную веру. Христианство могло проникать к атна через крещеных торговцев из кенайцев, приходивших на Медную реку из Николаевского редута. Кроме того, индейцы наблюдали христианские обряды, посещая русские фактории на побережье или православную миссию, основанную в 1840-х годах в районе Кенайского залива. В результате атна заимствовали некоторые религиозные представления и христианскую атрибутику. Так, в середине прошлого века они хоронили умерших в гробах, окружали могилу изгородью и водружали над ней православный крест. Под влиянием русских покойник поминался теперь не тридцать, как прежде, а сорок дней. Кроме того, низовые атна заимствовали русские христианские имена, полученные при крещении. Так, в 1885 г. экспедицию лейтенанта Г. Т. Аллена сопровождал вождь Николай и индеец Вани, т. е. «Ваня» 64. Как отмечает американский лингвист М. Е. Краусс, в языке современных атна около 50 слов русского происхождения 65.
В целом в период Русской Америки атна (особенно низовые) подверглись определенному культурному воздействию со стороны русских, правда, в гораздо меньшей степени, чем их западные соседи — чугачи и кенайцы-танаина (хотя последние вступили в прямые контакты с русскими всего на несколько лет раньше жителей Медной реки). Это может быть объяснено несколькими причинами. Во-первых, до 1820-х годов русских очень мало привлекали внутренние районы материка, поскольку экономика российских колоний базировалась главным образом на морском зверобойном промысле. Второй существенной причиной относительно небольшого влияния русских на культуру и образ жизни атна были, как мы уже говорили, значительные трудности при транспортировке людей и грузов по Медной реке и ее притокам. В-третьих, долина реки не столь богата экологическими ресурсами, как морское побережье или долины рек Кускоквима или Юкона. В-четвертых, у русских (и их торговых агентов — кенайцев) были серьезные конкуренты в лице тлинкитов и англичан. И наконец, атна никогда не были подчинены администрации русских колоний (в отличие от танаина и чугачей) и на их землях не основывались русские поселения и миссии (за исключением Медновской одиночки). Правда, при А. А. Баранове русские попытались подчинить атна колониальному начальству и взяли у них заложников, тем не менее индейцы сохранили фактическую независимость вплоть до продажи Аляски в 1867 г.
1. Аверкиева Ю. П. К истории металлургии у индейцев Северной Америки // Сов. этнография. 1959. № 2. С. 71— 77; Она же. Индейцы Северной Америки. М., 1974. С. 97 — 99; Алексеев А. И. Освоение русскими людьми Дальнего Востока и Русской Америки. М., 1982; Дзенискевич Г. И. Вклад русских путешественников в этнографию атапасков Аляски (XVIII—XIX вв.) // Тр. Ин-та этнографии АН СССР. 1977. Н. С. Т. 104, вып. 4. С. 77-88; Она же. Товарообмен у атапасков Аляски в первой половине XIX в. // Проблемы истории и этнографии Америки. М,, 1979. С. 254—264; Она же. Атапаски Аляски: Очерки материальной и духовной культуры. Л., 1987; Пасецкий В. М Арктические путешествия россиян. М., 1974; и др. работы.
2. 2 Напаblе W. S. Alaska’s copper River the 18th and 19th centuries. Anchorage, 1982; Ketz J. A Paxon Lake: Two ninteenth century Ahtna sites in the Copper River Basin, Alaska. Fairbanks, 1983.
3. Врангель Ф. П. Обитатели северо-западных берегов Америки // Сын Отечества. 1839. Т. VII. С. 52 — 53; Дорошин П. П. Из записок, веденных в Русской Америке // Горн. журн. 1866. Ч. 1, № 3. С. 385.
4. См.: Отдел рукописей Гос. публичной б-ки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Сб. O.IV.311. Л. 72; Гринев А. В. Забытая экспедиция Дмитрия Тарханова на Медную реку // Сов. этнография. 1987. №» 4. С, 99.
5. Subarctic. Handbook of North Arner. Indians. Wash. (D. C.), 1981. Vol. 6. P. 641-642.
6. Ibid. P. 642; Отдел рукописей Гос. б-ки им. И. И. Ленина. Ф. 204. К. 32. Д. 4. Л. 21. об. (/la-лес: ОРГБЛ); /Jirket-SmitkК. The Chugach Escimo. Kobenbavn, 1953. P. 20.
7. Выписка из журнала штурмана Потапа Зайиова, веденного на судне «Св. Александр Невский» в 1783 г. // Тихменев П. А. Историческое обозрение образования Российски-Американской компании и действия ся до настоящего времени. СПб., 1863. Ч. П.; Приложение. С. 6 — 7.
8. Дзенискевич Г. И. Вклад русских путешественников. . . С. 78.
9. Шелихов Г. И. Российского купца Григория Шелехова странствования ил Охотска по Восточному океану к американским берегам. Хабаровск, 1971. С. 35-42.
10. Каюрами в Русской Америке называли наиболее бесправную часть туземного населения. Первоначально это были рабы, отнятые у алеутских, эскимосских или индейских вождей и поступившие в услужение к русским. Позднее каюры стали рекрутироваться из туземцев, совершивших серьезные проступки; ОР ГНЛ. Ф. 204. К. 32. Д. 2. Л. 13 об.; Д. 4. Л. 21 об.
11. Центр, гос. арх. древ, актов. Ф. 1605. Он. 1. Д. 352. Л. 3 об.
12. Рапорт г-ну Баранову служителей компании Кгора Пуртова и Демида Куликалста от 9 августа 1794 г., в Павловской гавани // Тихменев П. А. Указ, соч. Приложения. С. 61.
13. Тебеньков М. Л. Гидрографические замечания к Атласу северо-западных берегов Америки. СПб., 1852. С. 24; Дорошин П. И. Указ. соч. С. 387.
14. Дорошин П. П. Указ. соч. С. 388.
15. Тихменев П. А. Указ. соч. СПб., 1861. Ч. I. С. 51 — 52.
16. Давыдов Г. И. Двукратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, писанное сим последним. СПб., 1812. Ч. 11. С. 109.
17. ОР ГБЛ. Ф. 204. К. 32. Д. 4. Л. 20-21 об.
18. Гринев А. В. Указ. соч. С. 93 -100.
19. К. Т. Хлебников сообщал по этому поводу: «Сначала они («лебедевцы») силою усмирили кенайцев. но впоследствии раздражили до того, что те народы истребили в разных местах более 25 человек русских и довершили бы озлобление свое всеобщим поражением [«лебедевцев»], если бы начальник шелиховского кенайского отряда Малахов не подоспел вовремя на помощь осажденной [Николаевской] крепости и разогнал диких» (Хлебников К. Т. Русская Америка в неопубликованных записках К. Т. Хлебникова / Сост. Р. Г. Ляпунова, С. Г. Федорова. Л.. 1979. С. 47).
20. Переписи туземного населения Аляски в тот период не только служили для статистического учета аборигенов, но и являлись свидетельством, по мнению русских, добровольного принятия российского подданства данным племенем или группой туземцев; ОР ГКЛ. Ф. 2U4. К. 32. Д. 4. Л. 21 об. -22.
21. 21 См.: Описание путешествия промышленника Поточкина по репе Атне 1798/ 99 г. // Хлебников К. Т. Указ. соч. С. 53-54. Байдарщик — начальник промысловой (байдарочной) партии; неофициальное звание, принятое в Русской Америке, равнозначное унтер-офицерскому чину в армии.
22. 23 ОР ГПЛ. Ф. 204. К. 32. Д. 4. Л. 3 об.-4 об.
23. Давыдов Г. И. Указ. соч. С. 119, 139.
24. В 1799 г. кенайцы предприняли заговор с целью истребления Николаевского редута, но В. И. Малахов, начальник крепости, приказал схватить главного зачинщика бунта и выслать его в кандалах на Кадьяк (ОР ГБЛ. Ф. 204. К. 32. Д. 4. Л. 5); Хлебников К. Т. Жизнеописание Александра Андреевича Баранова, Главного правителя российских колоний в Америке. СПб., 1835. С. 65. Алексеев А. И. Указ. соч. С. 162; К истории Российско-Американской компании: Сб. документ, материалов. Красноярск, 1957. С. 106—123
25. Давыдов Г. И. Указ. соч. С. 139-140.
26. Лисянский Ю. Ф. Путешествие вокруг света на корабле «Нева» в 1803— 1806 годах. М., 1947. С. 175.
27. Письмо управляющего Константиновским редутом Репина к Баранову от 24 сентября 1805 г. // Тихменев II. А. Указ. соч. Ч. II, Приложения. С. 196.
28. Дорошин П. П. Указ. соч. С. 388-389.
29. Верх В. Н. Предисловие // Макензи А. Путешествие по Северной Америке к Ледовитому морю и Тихому океану… СПб., 1808.
30. С. XII—XIII; Романов В. П. Мысли о путешествии, которое можно предпринять от реки Медной, но сухому пути, до Ледовитого моря и до Гудсонова залива // Сев, арх. 1825. № 18. С. 131.
31. Зарубежные исследователи ошибочно полагают, что на лишив (а не Галактионов) погиб от рук медновцев в 1803 или 1805 г. (Hanable W, S. Op с it. P. 20; Ketz J. A. Op. cit. P. 14). Дорошин П. П. Указ. соч. С. 388.
32. Письмо Резанова к министру коммерции и;( Ново-Архангельска от 17 июня 1806 года//Тихменев II. А. Указ. соч. Ч. П., Приложения. С. 278; ОР ГБЛ. Ф. 204. К, 32. Д. 6. Л. 5.
33. Давыдов Г. И. Указ. соч. С. 119; Хлебников К, Т. Русская Америка. . . С. 50, 76-77.
34. Центр, гос. ист. арх. Ф. 994. Он. 2. Д. 872. Л. 11, 13 об. Ketz J. A. Op. cit. P. 19. Хлебников К. Т. Русская Америка. . . С. 50. Федорова С. Г. Русское население Аляски и Калифорнии’ конец XVIII в — 1867 г. М., 1971. С. 126.
35. Креолами в Русской Америке называли метисов, т. е. потомков от браков и связей русских с алеутками, эскимосками и индсанками; см.: Извлечение из журнала [А. П.] Климовского при походе на реку Атну [в 1819 г, | //Хлебников К. Т. Русская Америка. . . С. 63 65.
36. Wrangel f P. von. Statislische und etbnoArapniscbe INacbrichten fiber die- Kus-sischon Besitzungen an dor Nordweslkuste von Ainprika. St. Petersburg, 1839. S. 161.
37. [Яновский С,. М.] Яновский Главному Правлению. [Донесение № 124(1. Августа 27-го дня 1824 г.) //Архив графов Мордвиновых. СПб., 1902. Т 6. С. 663— 665.
38. Романов Д. IJ. Указ. соч. С. 133 135. ХлебниковН. Т. Русская Америка. . . С. 65. ДорошинII. II. Указ. соч. С. 376, 384 —385. Врангель Ф. П. Указ. соч. С. 53.
39. Окончательное обозрение северных берегов Америки П. В. Дизом и Т. Симпсоном, летом и осенью 1837 года // Сын Отечества, 1839. Т. 7. С. 89. Врангель Ф. П. Указ. соч. С. 56.
40. Арх. внеш. политики России. Ф. РАК. Он. 888. Д. 1006. Л. 267-269 об.; Д. 1007. Л. 16; Д. 1008. Л. 20 об.- -21, 27 -27 об., 28- 28 об., 29. Там же. Л. 28-28 об.; Л. 40 40 об.; Д. 1009. Л. 550.
41. Там же. Д. 1008. Л. 357; Д. 1009. Л. 235, 462, 551; Д. 1010. Л. 490 об.; МпмышевИ. //. Американские владения России // IJ-ка для чтения. 1855. Т. СХХХ. С. 245-246.
42. См. отрывки из дневника Серебрянникова, опубликованные в прошлом веке А. Соколовым: Река Медная по описи Серебрянникова, 1847—1848 // Зап. Гидрограф, департамента. СПб., 1852, Ч. X. С. 167 — 177. Дорошин П. П. Указ. соч. С. 379-381, 389-391.
43. Головин П. Н. Обзор русских колоний в Северной Америке // Мор. сб. 1862. Т. VII. ч. III. С. 45.
44. Дорошин П. И. Указ. соч. С. 385, 389 390.
45. Отчет Российско-Американской компании за 1859 год. СПб., I860. С. 64 — 66. Аверкиева Ю. П. К истории металлургии… С. 6364; Д.чепискевич Г. И. Товарообмен у атапасков Аляски… С. 261; Она же. Атапаски Аляски… С. 42.
46. Тихменев П. А. Указ. соч. СПб., 1863. Ч. II. С. 205.
47. Любопытно отметить н связи с этим прямо противоположные характеристики атна в русских источниках. Д. Тарханов и Ф. II. Врангель, например, писали о них как о «добродетельном» и миролюбивом народе. Большинство же авторов, опираясь на слухи, циркулировавшие в русских колониях, сообщали о медновцах и колчанах как о свирепых людоедах, пьющих во время голода собственную кровь и питающихся мясом своих детей (см., например: Юловин П. U. Указ. соч. С. 45—46). П. П. Дорошин свидетельствовал: «Медновцы и гольцане оставили в наших колониях дурную славу; о них говорят как о народе по преимуществу диком и кровожадном. Мне кажется, что они не хуже других дикарей, например колош, жителей Квихпака [Юкона] и проч.» (Дорошин П. П. Указ. соч. С. 387). Отрицательные характеристики давались атна также из-за их полной независимости от колониальной администрации. Так, С. А. Костливцов противопоставлял «мирным» (и зависимым от РАК) чугачам «диких» индейцев атна: «Медновцы народ более воинственный, гигантского роста, отличающийся особенною силою и вовсе не осознающий зависимости своей от компании» (Костливцов С. А. Отчет по обозрению Российско-Американских колоний действительного статского советника Костливцова // Приложения к докладу об устройстве Русских Американских колоний. СПб., 1863. С. 65).
48. Врангель Ф. П. Указ. соч. С. 53.
49. Грачев А. В. Указ. соч. С. 99.
50. Дзенискевич Г. И. Атапаски Аляски. . . С. ИЗ; Hanable W. S. Op. cit. P. 30.
51. Гринев А. В. Указ. соч. С. 97; ОР ГБЛ. Ф. 204. К. 32. Д. 4. Л. 4, 22. м Subarctic. Р. 652; Hanable W. S. Op. cit. P. 30, 44.
52. 65 Краусс М. Е. Языки коренного населения Аляски: прошлое, настоящее и будущее // Традиционные культуры Северной Сибири и Северной Америки. М., 1981. С. 157.