Археометаллургия в древней Месоамерике

Последние десятилетия среди археологов много раз обсуждались трансформационные роли материальных предметов в людских сообществах. Различные учёные сосредотачивались на исследовании того, каким образом материальная культура становилась составляющей частью социальных и экономических систем, отслеживали это во времени, уделяя значительное время роли специализированных ремёсел в древних сообществах (Apel and Knutsson 2006; Arnold and Munns 1994; Brumfiel and Earle 1987; Clark and Parry 1990; Costin 1991, 2001; Earle 2002; Flad and Hruby 2007; Helms 1992, 1993; Henrich and Boyd 2008; Hirth 2009; Peregrine 1991; Roux 2003; Schortman and Urban 2004; Spielmann 2002; Sullivan 2006; Vaughn 2004; Wailes 1996). Исследование древних технологий в месоамериканской археологии является давней традицией. Археологи и другие учёные, работающие в этом регионе Америки многие десятилетия, проводили анализы каменных, костяных, керамических и ряда других материалов. Данные исследования предоставили нам ценную информацию о бесчисленных способах адаптации древних месоамериканцев к динамичным физическим и социальным средам. Металл никогда полностью не заменял камень, кости или раковины, используемые в утилитарных и прочих целях, однако предметы из этого уникального материала и используемые для их получения технологии однозначно были знакомы некоторым группам ещё с классического времени (ок. 300-900 гг.), а к постклассическому периоду (ок. 900-1521 гг.) ими пользовались ещё больше народностей (см. Таблицу 1.1).

Таблица 1.1. Месоамериканская хронология и обсуждаемые в статье городища

	Регион
Временной период	Низменности майя	Высокогорные территории майя	Долина Мехико	Западная Мексика
Колониальный (1521-1800 гг.)	Ламанаи		Теночтитлан
Постклассический (900-1521 гг.)	Майяпан Эль-Койоте Чичен-Ица	К’умаркаах (Утатлан)		Хикалан-эль-Вьехо Иципарацико Эль-Манчон
Классический (300-900 гг.)
Формативный (ок. 2000 г. до н.э. – 300 г. н.э.)

 

Во многих частях Месоамерики на протяжении столетий изготовлялись различные металлические предметы (в основном медные) и металлургия здесь была частью социального остова древней месоамериканской жизни. В этой части Америки металлические изделия появляются сравнительно поздно – к 600 г. (Dorothy Hosler 1994, 2009, см. также 9-ю статью в этом сборнике). Считается, что технология была привнесена в Месоамерику народами из Южной Америки, путешествовавшими по морю (Bray 1977; Hosler 2009; Lechtman, in press; Mountjoy 1969; Pendergast 1962; Strong 1935). В последних работах по Андам указывается, что именно золото было первым металлом, с которым научились обращаться древние южноамериканцы (Aldenderfer et al. 2008). Так, в одном захоронении юго-западной части бассейна озера Титикака, которому ок. 4 000 лет, в местечке Хискаирумоко (Перу) было найдено 9 изготовленных местными мастерами бусин холодной ковки (Aldenderfer et al. 2008, 5004). Подобные золотые изделия холодной ковки продолжали изготавливать на протяжении всего Раннего Горизонта (1000-400 гг. до н.э.) и именно в это время жители Анд начинают выплавлять золото и другую не железную руду (Bruhns 1994; Cooke, Abbott, and Wolfe 2009; Ponce 1970). Позже андская металлургическая традиция стала более сложной – искусные мастера, в частности таких групп, как моче, занимались плавкой, ковкой и литьем сплава по большей части статусных и ритуальных предметов.

Рис. 1.1. Культурная территория Месоамерики с указанием западномексиканской металлургической зоны, а также основных археологических городищ, упоминаемых в этой работе.

Пока ещё не совсем понятно почему металлургия из Южной Америки пришла в Месоамерику с такой «задержкой» (Bruhns 1989), но уже становится ясным, что технология сначала появилась в Западной Мексике и была завезена в прибрежные порты путешествующими по морю людьми из Эквадора ок. 600 года (Hosler 2009, 188–189). Об этом свидетельствуют различные данные, в т.ч. компаративные, полученные при проведении анализа химического состава, а также анализа техники изготовления и внешних, дизайнерских характеристик металлических предметов Центральной и Южной Америки. Более того, последние экспериментальные исследования различных типов эквадорских судов из бальсы предполагают возможность совершения нескольких плаваний из Эквадора к берегам Западной Мексики (шт. Герреро и Мичоакан) и обратно до того, как они станут непригодными (Dewan and Hosler 2008). Передача самой металлургической технологии из Южной Америки в Центральную заняла, вероятно, несколько столетий и это предполагает остановку на длительное время групп моряков из Южной Америки в Западной Мексике (West 1961, 1994). Вполне вероятно, что некоторые из таких путешественников-южан были искусными мастерами по работе с металлом, и что они передали свои знания металлургии некоторым представителям Западной Мексики, возжелавшим изучить новую технологию. Во время таких контактов люди с западного побережья Мексики приобрели знания по «трансформационным ремеслам», связанным с металлургией, в т.ч. определение руд, изготовление литейных форм, выплавки руды, отливки изделий и прочей связанной с этим деятельностью (Miller 2007).

Первые изготовленные в Месоамерике изделия из металла были найдены в городищах штатов Западной Мексики: Мичоакане, Герреро, Халиско, Колима и Наярите. Лишь в Западной Мексике и ряде других мест Месоамерики присутствует медь и другие полезные рудные ископаемые в достаточных количествах (Рис. 1.1). Особая металлургическая традиция здесь развивалась на протяжении тысячи лет вплоть до прихода испанцев (Hosler 1994, 2009). Повсюду в Месоамерике раннего постклассического периода находят медные артефакты (после определённого периода – артефакты, в основе которых лежала медь, чаще это были сплавы с оловом и мышьяком), распространившиеся по хорошо развитой торговой сети, бывшей частью «месоамериканской мир-системы» (Smith and Berdan 2003, 4).

Ныне стало известно ещё об одной значимой металлургической традицией в этой части Америки – «юго-восточная месоамериканская» металлургическая традиция, артефакты которой имеют отличительные внешние элементы и химический состав (Hosler 1994, 208). Металлургия в этой части Месоамерики, вероятно, развилась к концу классического периода. О ней не так хорошо известно, как о западномексиканской металлургии, в силу того, что на юго-востоке было проведено намного меньше исследований. Тем не менее, медь, олово и мышьяк, скорее всего, поступали из Чьяпаса (Мексика), южной Гватемалы и западного Гондураса, а затем бронзовые изделия распространялись по большей части территории майя и даже за её пределы (по предположениям Bray 1977). В определённых местах, в т.ч. в Западной Мексике и на территории майя, производство и использование металлических предметов продолжалось до постклассического периода, а в ряде случаев до (и, возможно, после) первых контактов с испанцами. Вполне возможно, что и в других частях Месоамерики, например, в долине Оахака или на побережье Мексиканского залива также занимались изготовлением металлических предметов – просто, к сожалению, в этих и других местах было проведено ничтожное количество исследований, затрагивавших горнорудное дело, металлы и металлургию, в результате чего наше понимание того, как в ряде регионов использовались металлические предметы ограничено.

Уникальные звуковые и визуальные качества предметов из металлов, по всей видимости, высоко ценились большим количеством месоамериканцев. Такие изделия создавались для различных нужд – социальных, религиозных и экономических. Но в отличие от жителей Старого Света, жители древней Месоамерики не были так сильно заинтересованы в использовании утилитарных функций металлических предметов – их больше интересовали эзотерические свойства металла, особенно звук и цвет (Hosler 1994, 2009). Такое предпочтение сказывается на обнаруживаемых археологами в месоамериканских городищах металлических артефактах: оружие и защитное вооружение не было найдено, а утилитарные предметы — иголки, булавки, топоры и рыболовные крючки находят в относительно небольших количествах (Рис. 1.2 и 1.7, стр.16). Как упоминалось ранее, в основе большинства изготовленных в Месоамерике металлических предметов лежит медь, в то время как предметы из золота и серебра находят в значительно меньших количествах. Технология сплавов на железной основе народами доколумбовой эпохи этого региона не была разработана. Это их также разительно отличает от жителей Старого Света, где в ходу было золото и серебро, а обработка железа позже стала важной металлургической традицией (см. историческое развитие металлургии Старого Света у Tylecote 1992).

Рис. 1.2. Различные медные топоры из Ламанаи, Белиз.

Ценность металлических предметов в этой части Америки была прочно связана с определёнными социальными аспектами, которые были частью древней месоамериканской жизни на протяжении многих столетий. В классический период одним из способов выражения богатства, власти и социального статуса месоамериканских правителей, нобилитета и прочей элиты было использование различных наделённых глубоким символизмом и высоко ценимых материалов, среди которых выделяются жадеит, перьев кецаля, раковины спондилуса и ягуарьи шкуры. Очевидно также, что месоамериканская элита, в частности правители и религиозные деятели, порой создавали и часто манипулировали различными сложными символами, которые функционировали в качестве материального выражения групповой идеологии (Evans 2008). Показ на публике колокольчиков, пинцетов, колец на пальцах и изысканных украшений одеяний (Рис. 1.3), когда мерцали металлические цвета, а в случае с колокольчиками ещё и издавался уникальный звук, — всё это было средством для оказания глубокого впечатления на тех, кто смотрел и слушал их. Подобная демонстрация, которая, вероятно, включала в себя и публичные проявления, скорее всего, помогала усилить власть и повысить социальный статус постклассической месоамериканской элиты во многом также, как жад, спондилус и другие ценные материалы способствовали тому же их предшественникам классического периода.

Для месоамериканцев предметы из металла имели сильную священную коннотацию; часто их ассоциировали с созданием человечества, определёнными божественными культами или далёкими, экзотическими царствами (Hosler 1994). Например, ацтеки считали одну из своих могущественных богинь, Шочикецаль, покровительницей мастеров по металлу и прочим богатым ремёслам и искусству (Holmer 2005, 66). У майя встречается чёткая связь металла с испускающим лучи солнцем, который представлен божеством, известным под именем К’инич-Ахав или Бог G (Miller and Taube 1993) – по всей видимости они верили, что металл владеет анимированными характеристиками и имеет божественные связи.

Рис. 1.3. S-подобный завиток в украшении для одеяния (LA 69-9a–g) из Ламанаи, Белиз.

Самыми часто встречающимися металлическими изделиями, которые изготовлялись в Месоамерике, пожалуй, были простые и изысканно декорированные колокольчики (Рис. 1.4). Лишь медные топоры могут с ними сравниться по частоте нахождения – их использовали в Месоамерике повсеместно в качестве режущих предметов, а в ряде регионов, например, в Западной Мексике, и в качестве денег (Hosler 2003; Hosler, Lechtman, and Olaf Holm 1990). Поскольку медные и бронзовые колокольчики имели священную коннотацию и при этом они обладали уникальным звучанием, тоном и резонансом, то их широко использовали религиозные деятели в различных ритуальных действах, многие из которых включали танцы. Г-н Пол отмечал, что «ценность богатства, приобретаемого на дальних землях, увеличивалась посредством художественной трансформации» (2003, 176). Способность преобразования камня в красивые металлические предметы с уникальным звучанием, яркими цветами и священными ассоциациями вероятнее всего воспринимались древними месоамериканцами как некое значимое, возможно, магическое преобразование. Ценность подобных предметов увеличивалась за счет того, что их часто приходилось приобретать с территорий, расположенных очень далеко, а также за счет технических особенностей их изготовления. Поскольку ресурсы были ограничены определёнными регионами Месоамерики, а этот материал обладал уникальными цветами, звучанием и священной коннотацией, то постклассическая месоамериканская элита и религиозные деятели, обладавшие подобными ценными предметами, могли эффективно манипулировать ими в качестве материального выражения идеологии и социальной мощи, таким образом, демонстрируя связанность с далёкими настоящими и духовными царствами, а также сохраненным ими наследием своих предшественников классического периода.

Рис. 1.4. Медный колокольчик из Тлакотепека, долина Толука, Мексика. 88720.000, коллекция Национального музея американских индейцев (NMAI).

В постклассический период металлические предметы также были важным экономическим товаром, по крайней мере в некоторых частях Месоамерики, они были ценимы и в колониальный период. В XVII веке испанский монах фрай Диего Лопес-де-Когольюдо записал подробную информацию о том, как использовали и воспринимали медные колокольчики майя с полуострова Юкатан. Он отмечал, что «деньгами, которыми они пользовались, были маленькие колокольчики, а также колокольчики из меди, которые ценились в соответствии со своим размером» (López de Cogolludo 1688, 181). В записях алкальда XVI века Диего Кихада также упоминалось о ценимых медных колокольчиках в испанский колониальный период. Говоря о платежах, наложенных на майя, обвинённых в идолопоклонничестве, Кихада упоминал какао, красные камни, бусы и «маленькие колокольчики и колокольчики из меди, которые у них ещё со времён язычества», которые шли в уплату испанским властям (Scholes and Adams 1938, 214). Несомненно, к постклассическому периоду медные предметы ценились в качестве самых дорогих «ключевых товаров» во всем регионе этой части древней Америки (Smith 2003).

Археометаллургия как предмет изучения

Сегодня исследование таких ключевых предметов довольно часто проводится как часть проектов, которые включают в себя традиционные археологические исследования с наукой о материалах. Археометаллургия как сфера исследований имеет относительно долгую и богатую историю, но лишь недавно она стала затрагивать и территорию Месоамерики. Её становление прослеживается с начала успехов в развитии микроскопии и последовавшим вскоре за этим металлургическим анализом предметов (см. Smith 1988 касательно подробностей этого прогресса). Самое раннее сообщение о проведённом анализе металлургического предмета с археологического памятника относится к концу XVIII века, когда интересующиеся этим металлурги опубликовал результаты своих исследований. Так, например, Пирсон (1706) опубликовал результаты исследования древних металлических рук и различной утвари (см. обзор об этом, а также детали ранних археологических химических исследований у Caley 1951 and Pollard and Heron 2008). К середине XIX века Перси опубликовал свой труд о металлургических исследованиях предметов из Ниневии и Вавилона – это было описано в приложении непосредственно к связанной с этим археологической публикации (Layard 1853, appendix 3: 670–672). Схожие приложения появлялись на протяжении ¾ века, пока проводимые исследования медленно вовлекали в себя новые экспериментальные модели и научные методологии. Данное исследование было сфокусировано на технологии, лежащей в основе металлических артефактов и, в частности, на их производственных технологиях исходя из понимания основ «современной» металлургии. Также это исследование производства археологического металла было дополнено изучением устройства горна, его эффективности и сырья, лежащего в основе сплава.

Все эти ранние работы сводились к «металлургическому анализу археологических находок», который сегодня изучается при выполнении археометаллургических исследований, а сам термин археометаллургия считается введённым в оборот Бено Ротенбергом в начале 70-х гг. прошлого века (Goodway 1991). Ротенберг хотел переключить внимание от простого описания с определением структуры артефакта и металлургических процессов в древних культурах. Он, наоборот, надеялся обеспечить археологов более релевантной информацией, исследуя, что именно эти процессы оставляют в археологических материалах. Подход Ротенберга определённо менял отношение, переключая внимание с технологии металлургического исследования и участвующих в создании артефактов процессов (такие артефакты, соответственно, были отделены от археологического контекста) на совместную работу с археологами в тандеме с археологическими раскопками. Конечной целью являлось получение целостной картины уровня и степени развития пиротехнологии определённой культуры в отдельно взятом периоде (этого же пути придерживался Tylecote [1992], книга которого разделена хронологически в соответствии с развитием металлургии).

Понимание того, что ценность археометаллургии заключается в обеспечении дополнительных перспектив для археологической теории ускорит археометаллургические исследования, которые станут ценным инструментом для археологов, желающих лучше понять сложное место, которое занимал металл в человеческих сообществах (Chirikure 2007; Ehrhardt 2009). Даже когда произойдёт осмысление этого, археометаллургии необходимо будет дальше развиваться, чтобы стать значимой и принятой сферой науки, которая сможет быть частью археологической теории. Эренрайк (1991а) определил это различие между археологической теорией и описательным жанром ранних археометаллургических исследований. Он отметил, что «археометаллургии следует сделать целью улучшение нашего понимания роста ремесленной специализации, создания и значимости доисторических производств, эффекта от новых технологий, оказываемых на сообщества, размаха и границ культурных контактов, а также побудительных сил и подвижек, необходимых для изменения рудиментарной социальной инфраструктуры» (1991а, 55).

Эта интеграция была одной из самых сложных заданий для археометаллургов – экстраполирование социальной и культурной информации из научно-технического исследования материальной культуры. Археометаллургическим исследованиям всё ещё необходимо фокусироваться на технических аспектах производства изделий и их дальнейшего пользования. Связь между аспектами производства, отливки и обращения и то, как сами артефакты соответствуют расширенной культурной схеме, порой трудно выявить. Это можно засвидетельствовать во многих археологических отчётах с памятников – в них до сих пор археометаллургические данные и доклады являются приложениями, которые сложно инкорпорировать в общую структуру археологических интерпретаций.

Преодоление этого разделения было главной проблемой ранних археометаллургов, когда они занимались исследованием металлических артефактов, более того, до сих пор есть что преодолевать в этой теме. Аналитические исследования, например, могут выяснить был ли металл отлит, выработан, произвели ли с ним холодную обработку, был ли он быстро охлаждён, также можно выяснить его химический состав. Но часто бывает так, что информация об отдельном предмете, его технические и материальные свойства, не связана чётко с обсуждением культуры, где он был изготовлен. Такое отсутствие связи характерно для исследований единичных артефактов, однако изучение набора артефактов предоставляет возможность для потенциального экстраполирования расширенного взгляда на социальную и культурную роль металлов – исследование наборов стало для археометаллургов способом решения этой проблемы (Dobres and Hoffman 1999; Doonan 1999, 72; Ehrenreich 1991b; Lemonnier 1986, 1993; Lubar 1996; Pfaffenberger 1992, 2001; Pigott 1991, 81; Rehren et al. 2007; Schiffer 2001; Thornton and Roberts 2009; Wells 1991). Тщательно отобранная из подобных металлургических исследований информация предоставляет возможность увидеть экспериментальные аспекты обработки металла, технологическое мастерство ремесленников, а также материальные свойства и эксплуатационные качества сырья, с которым те работали. Затем такая информация может помочь нам понять почему люди выбрали именно такое сырьё, технологию, обработку, внешний вид изделия, его изготовление и дальнейшее использование (Pryce et al. 2007; Roberts 2011; Sillar and Tite 2000). Полученная из археометаллургических исследований информация вместе с расширенными данными культурного, социального и географического контекстов может помочь подкрепить наши выводы, касательно антропологических вопросов о социальной организации и развития; ремесленной специализации; динамики иерархии; властных связей; торговли, бартера и других обменных операций; организации труда, учитывая гендерные, классовые или этнические особенности (Ehrhardt 2002, 2005; Lechtman 1999, 223–224).

В последние годы археометаллургия развилась в область исследований, которая обеспечивает бесценной информацией археологов и антропологов, стремящихся к получению всестороннего понимания критической роли, которую сыграли металлы в структуре, организации и развитии сообществ. Такие исследования получают всё большее признание учёных, поскольку являются важной составляющей нашего всеобщего понимания способов использования древними социальными группами материальной культуры, в т.ч. металлических предметов (Carozza and Mille 2008; Ehrenreich 1991b; Shugar and Gohm 2011; Thornton and Roberts 2009; Young et al. 1999).

Археометаллургия не только важна сама по себе, она вносит весомый вклад в разрешение комплексных вопросов по антропологии, археологии, а также нашего понимания человеческого технологического развития во времени (Dobres and Hoffman 1999; Doonan 1999, 72; Ehrenreich 1991b; Ehrhardt 2002; Lechtman 1999; Lemonnier 1986, 1993; Lubar 1996; Pfaffenberger 1992, 2001; Pigott 1991, 81; Pollard and Bray 2007; Roberts 2011; Schiffer 2001; Shimada et al. 1999, 301; Sillar and Tite 2000; Wells 1991). Широкий спектр антропологических вопросов можно адресовать археометаллургическим исследованиям, среди них вопросы:

•  о различных способах развития, совершенствования, добычи, обращения и трансформации сырья в конечные продукты;
•  о том, как металлические изделия интегрировались в соответствующие культурные системы;
•  о природе, размахе и контексте социального взаимодействия, меновой торговли и обмена;
•  о динамике процессов контроля, передачи и сохранения технологических знаний;
•  о социальном и политическом контроле технологии и производства изделий, а также их использования и распространения;
•  о развитии ремесленной специализации;
•  об интенсификации производства и её роли в культурной сложности.

Чтобы извлечь полную информацию из металлургических процессов, которая поможет решить вышеуказанные вопросы, необходимо понимать, что производство и использование металлических предметов можно разбить на две области исследования. Первая область имеет дело с технологическим производством металлического изделия. Сюда входят все процессы – от добычи до финишной обработки и полировки изделия (т.е. сбор и обогащение руды, плавка, переплавка для последующего литья, сплавка, возможная дальнейшая обработка и отжиг металла, и, наконец, финишные работы [полировка и украшение]). У каждой стадии можно отследить материалы в археологии (тугоплавкие материалы, трафареты, шлак и т.д.), также их можно вычислить по определённым характеристикам конечного металлического изделия посредством проведения научных исследований. Вторая область имеет дело с социальными аспектами использования металла индивидами в своём обществе (теми, кто изготовил изделия или теми, кто им просто пользуется). Здесь археометаллургия может обеспечить информацией о том, как эти материалы добывались (можно определить устоявшиеся торговые сети, обменные взаимодействия и источник материалов), о физической природе изделия (его типологию), об использовании предмета (об утилитарном или другом назначении), а также о том, как от него избавились или когда стали использовать повторно.

Оттавей (2001, 88) определяет социальную связь по цикличной природе производства меди. Также он чётко указывал на потенциальную эффективность социального влияния на ресурс металла. Процесс извлечения металлов из руд, часто рассматриваемый вне его социальных и культурных аспектов, можно лучше понять, если его исследовать целостно. В общих чертах кажется, что в процессе не заложено никаких социальных влияний, однако это не совсем так. Учитывая информацию, полученную из дополнительных источников (в т.ч. из исторических документов и этнографических исследований), а также расширив исследование, включив в него ещё большее количество предметов, многое можно узнать из процессов извлечения руд и плавки металлов. Можно изучить следующие социальные элементы: политический контроль добычи металлов и сырья; давление, которое оказывают на получение или производство металлов социальные категории; роль элиты в производстве, снабжения и распространения металлов; роль ремесленных специалистов в процессах обучения, сохранения и развития технологии.

Chaîne opératoire, первоначально описанный Андре Леруа-Гуран для палеолитических исследований, широко использовался для развития этих идей и стал бесценным в археометаллургических исследованиях. Применение операционной последовательности лучше всего увидеть при использовании блок-схем, поясняющих металлургические процессы внутри общества, археологические останки которого обеспечивают информацией о его социальных аспектах и о технических возможностях и созидательных навыках, необходимых для функционирования самого процесса (см. Bachmann 1982; Craddock 1995; Merkel et al. 1994; Shugar 2001; Tylecote 1992). Это обеспечивает нас возможностью связывать материалы с социальными практиками, а не просто изучать технологический процесс – так вовлекаются социальные силы, которые могут воздействовать напрямую на совершение выбора в технологическом процессе. Сюда могут входить такие категории, как бартер или обмен финишными продуктами, их функциональность, утилитарное или религиозное использование, что с изделиями делали – как использовали или носили, и информация об их намеренном или случайном выводе из пользования.

Ещё предстоит многое исследовать, разузнать и понять, ещё предстоит провести множество компаративных исследований, чтобы ответить на вопросы об инновациях и о социальных и материальных процессах, об изменениях в производственной технологии и о том, какой контекст скрывается за термином «пользование металлом» в разных регионах. Определённо, археометаллургические исследования, а также полученные наукой ответы уже доказали свою полезность (порой необходимость) в аутентификации, датировании и сохранении металлических предметов, хранящихся в музеях, а также в установлении источника происхождения артефактов и понимании древних и исторических технологий. Также ясно, что область археометаллургии будет продолжать развиваться, предлагая новые взгляды на социальные и культурные аспекты роли металлов в древних обществах.

Металлы в древней Месоамерике

Металлических предметов в месоамериканских археологических городищах находят не в таком количестве, как тех, что сделаны из камня, глины или раковин. Это объясняется несколькими причинами, среди которых и относительно позднее время начала широкого распространения и использования таких предметов, и ограниченное количество металлоносных территорий в регионе, и сравнительно малое количество людей, знавших, как надо успешно обрабатывать металлы. В результате, мы имеем лишь несколько исследований, проведённых по теме металлургии в древней Месоамерике, хотя и здесь есть исключения (см. Hosler, 9-ю статью в этом сборнике). Информацию о распространении и стилистических типологиях металлических предметов в Месоамерике можно найти в работах Пендергаста (1962, Mesoamerica); Брея (1971, Mesoamerica); Кастильо Техеро (1980, Mexico); Флорес де Агирресабаль, М.Д. Лопеса и Кихада Лопеса (1980, Mexico); а также Хослера (1988b, Mesoamerica). Лишь небольшой процент найденных на сегодняшний день металлических предметов был подвергнут химическому анализу, а исследований о производственных техниках крайне мало (см., например, Bergsøe 1938; McLeod 1937, 1945, 1949; Root 1943, 1947, 1952, 1953, 1962, 1969, 1976).

На сегодня самое полное археометаллургическое исследования в Месоамерике было предпринято Дороти Хослер (1985, 1986a, 1986b, 1988a, 1988b, 1988c, 1994, 2003, 2009). Её плодотворная работа «The Sounds and Colors of Power» (Hosler 1994) является знаковой, здесь она сообщает о результатах исследования металлургических традиций, сформировавшихся в Западной Мексике. Её труд за последние два с половиной десятилетия доказал свою состоятельность в понимании развития металлургии и мы считаем её синопсис прошлого, настоящего и будущего месоамериканской археометаллургии ценным вкладом в этот сборник (см. 9-ю статью в этом сборнике). Исследование Хослер ясно показало важность изучения не только ценных с эмпирической точки зрения данных, которые можно собрать во время проведения технических анализов, но также и ценность более релевантных антропологии данных по использованию, дизайну, цвету и социальной важности артефактов в месоамериканских культурах.

Развитие металлургии в Мексике можно разбить на две основные стадии. Они представлены изменениями в стилистике элементов и химических черт изготовленных в Западной Мексике изделий, в основе которых лежала медь. Изготовленные на ранней стадии (начало которой приходится на 600 гг.) изделия состоят в основном из небольших колокольчиков и булавок, сделанных из чистой меди. Вторая стадия развития приходится на начавшийся не ранее 1200 гг. период – в это время становится возможным изготавливать широкий ассортимент бронзовых предметов с серебристым и золотистым цветом, а также сплавы из меди, мышьяка и олова с уникальными звуковыми характеристиками (Hosler 1986a, 1994). Именно в период последней стадии развития большое количество металлических предметов начинает поступать в восточную Месоамерику, в частности на территорию низменности майя, как из Западной Мексики, так и из до сих пор непонятного места производства металлов, находящегося где-то в юго-восточной части Месоамерики.

Различные металлические инструменты, а также статусные и ритуальные предметы распространялись по хорошо развитой торговой системе, охватывавшей весь полуостров. По речным системам и прибрежным водам товары поставлялись на каноэ во многие города региона. В постклассический период готовые металлические изделия, сырьё, в т.ч. бруски (Рис. 1.5), а также используемые в производстве металла инструменты перевозились по торговым портам от Шикаланго до Четумаля и далее вплоть до портов реки Улуа и земель вокруг Нако на побережье Гондурасского залива (Bray 1971, 39). В 1502 году Христофор Колумб сообщал о встрече с несколькими большими каноэ у островов Ислас-де-ла-Баия во время своего четвёртого путешествия к Новому Свету (Keen 1959). Среди прочего груза торговцы перевозили «топоры, напоминающие каменные, которые используют другие индейцы, но сделанные из хорошей меди; и колокольчики из меди, а также тигли, чтобы их плавить» (Keen 1959, 231–232). Возможность подобных больших морских судов совершать длительные путешествия в открытом море недавно была задокументирована; результаты этих исследований, а также этноисторические сообщения, как приведённый Кином пример, указывают на то, что подобные плавания скорее всего были обычным делом в предшествующие конкисте столетия (Chandler 2009; Dewan and Hosler 2008; and Hosler, статья 9 этого сборника).

Рис. 1.5. Медный брусок, долина реки Чамелекон, Гондурас. 040342.000, NMAI Collections.

По всей видимости, металлические предметы изготавливались в месоамериканских сообществах высококвалифицированными специалистами, хорошо знавшими как механические свойства того, с чем они работают, так и культурные значения цветов, форм и издаваемых предметом звуков. Анализируя керамические тигли и литейные формы из мест производства металла Калчаки, расположенном в северо-западной Аргентине, Хагструм (1992, 1993) разработал концепцию «пересекающихся технологий». По этой концепции ремесленники, специализирующиеся в основном на работе с одним материалом, например, металлом, вероятнее всего имеют достаточно знаний и весьма успешно пользуются и другими вспомогательными материалами, например, глиной или воском. Поскольку литьё с использованием метода потерянного воска было видной металлургической традицией этого региона Америки, то практически определённо можно сказать, что месоамериканские мастера по металлу занимались своим ремеслом в соответствии с этой концепцией. Судя по высокому уровню мастерства, наблюдаемому во многих найденных за последние десятилетия на всей территории Месоамерики металлических изделиях (см. Рис. 1.6), такие мастера знали не только механические свойства металла, но также были знакомы со свойствами других материалов, необходимых для создания металлических изделий. Вне зависимости от того, странствовали ли мастера по металлам, как предположил Брей (1977), или же они постоянно проживали в определённых сообществах (см. 9-ю статью Хослер в этом сборнике), ясно, что глубокие познания свойств различных материалов, а также технологические навыки, необходимые для работы с ними, должны были приобретены за длительный период развития металлургии в ряде районов Месоамерики.

Рис. 1.6. Медное кольцо, Веракрус, Мексика. 011195.000, NMAI Collections.

По тому, как использовался металл ясно, что к определённым металлическим изделиям имели доступ, как элита, так и простолюдины. Например, в Ламанаи (Белиз) такие утилитарные предметы, как топоры, клинья, рыболовные крючки, булавки и иголки обычно обнаруживают в домашнем контексте (Рис. 1.7). В то же время, среди найденных предметов доминируют не утилитарные изделия, из которых большинство – это простые колокольчики. Для сравнения, колокольчики с замысловатыми узорами, филигранные кольца и различные прекрасно выполненные украшения обнаруживают в городище в элитном контексте, в частности в гробницах и других захоронениях (Simmons, Pendergast, and Graham 2009). Есть свидетельства в Ламанаи, а также в Майяпане (см. Simmons and Shugar, статья 6, and Elizabeth H. Paris and Carlos Peraza Lope, статья 7 этого сборника), доказывающие, что майяская элита имела весомое влияние, а то и полный контроль, над производством и возможным распространением металлических предметов. Такой контроль мог характеризовать и другие месоамериканские общества. По меньшей мере уже к постклассическому периоду металлы начинают занимать достойное место наряду с другими предметами, изготовленными из других ценных материалов. Майя высоко ценили как утилитарные, так и статусные металлические изделия. Ряд других народов также ценили подобные предметы.

Рис. 1.7. Медный рыболовный крючок и неправильно отлитый колокольчик из Прогрессо-Лагун, Белиз. Фото Maxine Oland.

Несмотря на призывы к более интенсивному изучению древней месоамериканской металлургии, которые звучали уже несколько десятилетий назад (Bray 1971, 1977; Pendergast 1962), в этой части Америки лишь за последние годы были проведены серьёзные археометаллургические исследования. Ситуация, однако, начала меняться – за последнее десятилетие или около того различными социальными, экономическими и технологическими аспектами металлургии в древних месоамериканских обществах заинтересовались ряд исследователей.

Структура сборника

Металлургия – это одна из великих областей человеческого созидательного гения и поэтому она отражает определённые ценности, характерные в каждой культуре. По этой причине в этом сборнике используется антропологический подход к рассмотрению древней месоамериканской археометаллургии. Центральной темой сборника является исследование различных социальных контекстов, в которых развивались металлургические традиции древней Месоамерики и то, как относились к металлургическому ремеслу и металлическим изделиям использовавшие их люди. Авторы этого сборника исследовали способы интеграции металлургии и металлических предметов в многогранную социальную и культурную жизнь различных древних месоамериканских народов. Используя различные теоретические, методологические и междисциплинарные подходы, статьи сборника фокусированы на археометаллургических исследованиях, которые в настоящий момент проводятся по всей Месоамерике. Подходы и перспективы могут различаться, однако труды авторов прочно подкрепляются антропологическим пониманием прошлого.

Совсем недавно было признано, что научно-технические исследования обеспечат детальной и полезной информацией о металлургических технологиях, деятельности и работах. Так, Брей предсказывал несколько десятков лет назад, что «химический анализ однажды сможет позволить определить металлические “группы”, каждый из которых будет со своим диагностическим составом» (1971, 38). Научное изучение свойств металлических артефактов бесценно, как и исследования технологических аспектов горнорудного дела и производства металлов – всё это сегодня является важной частью археометаллургического исследования в Месоамерике, однако результаты подобных исследований не считаются авторами нашего сборника конечной целью, наоборот, они воспринимают их лишь частью расширенного изучения социального значения древней месоамериканской металлургии. Авторы сборника используют информацию, полученную из научных и технических анализов как способ улучшения нашего понимания роли, которую играли металлические предметы в расширенном, сложном социальном аспекте древней месоамериканской жизни. Также они используют разнообразные альтернативные источники для подкрепления своего видения того, как металлические предметы оценивались и использовались в многослойных священных и материальных мирах древних месоамериканцев. Для рассмотрения вопросов, связанных с интеграцией металлургии в местные и региональные экономики, священных коннотаций медных предметов, металлургии как части ремесла, природы горнорудного дела, технологии сплавов, производства металлов и пр. используются данные, полученные из археологических и этнографических исследований, а также этноисторических источников и результатов научного анализа материалов.

В этом сборнике мы показываем современные подходы изучения археометаллургии в Месоамерике, а также новые взгляды на значения металлургии и металлических предметов, которые те имели в жизни древних народов. Статьи в этом сборнике были представлены на симпозиуме Общества американской археологии, который прошёл 28 марта 2008 года в Ванкувере (Британская Колумбия) под заголовком «Текущие археометаллургические исследования в Месоамерике: новые подходы, открытия и перспективы». Все основные авторы сборника посетили данное мероприятие за исключением Джона Викса и Дороти Хослер, которые позже согласились предоставить свои статьи для сборника. Важно отметить, что большая часть написавших статьи исследователей принимали активное участие в археометаллургических исследованиях в Месоамерике, используя для этого мультидисциплинарный, антропологически подкреплённый подход. Статьи представлены согласно циклической природе металлов – сначала идут те, которые затрагивают добычу руды, после представлены статьи о плавке, литье по формам, повторном использовании и, наконец, о размещении в тайниках финишных изделий.

Совместив этноисторическую информацию с результатами археологического и предварительного полевого исследования, Ханс Роскамп и Марио Ретис представили результаты своей последней работы в Мичоакане (Мексика), статья 2. Много внимания в их исследовании уделено тщательному изучению Lienzo de Jicalán, важного пиктографического документа с богатой информацией о жизни в Мичоакане, который был использован во второй половине XVI века науатль-говорящими народами в качестве доказательства своих прав на ряд ключевых месторождений минерального сырья в мичоаканском регионе Тьерра-Кальенте. Роскамп и Ретис определили археологические остатки Хикалан-эль-Вьехо, расположенные на некотором удалении от ближайших медных рудников, бросив вызов предположению, что рудоплавильные центры должны находиться относительно близко к рудникам. Нахождение большого количества шлака на поверхности памятника вместе с детальной информацией из lienzo позволило авторам прийти к выводу, что Хикалан обладает большим потенциалом снабжения нас информацией о местном производстве металла в испанское колониальное время.

В статье 3 Бланка Мальдонадо также фокусируется на обсуждении недавно выполненной работы в Мичоакане. Как и другие авторы сборника, она пользуется в своей статье многочисленными свидетельствами древней месоамериканской металлургии, в т.ч. археологической, геологической, этноисторической и экспериментальной информацией. В дополнение, вместо полной концентрации на Мичоакане, она воспользовалась этими многочисленными свидетельствами, чтобы составить более общую картину по последним археометаллургическим исследованиям в Западной Мексике, таким образом, она дополнила наше текущее понимание развития металлургической технологии в этом важном месоамериканском регионе. Её работа также показывает большую важность «chaîne opératoire» в обеспечении концептуального каркаса для понимания последовательности технических процессов, использующихся в изготовлении металлических предметов, окончательных результатов таких процессов и социального выбора, стоящего за этим.

Патрисия Урбан, Арон Н. Шугар, Лора Ричардсон и Эдвард Шортман в статье 4 исследуют природу медного производства на памятнике Эль-Койоте западного Гондураса. Здесь нашли шлак от кусочков руды и другие свидетельства плавки – в этой части Месоамерики это были первые данные подобной деятельности. Информацию по датировке ещё предстоит уточнить, однако археологические свидетельства указывают на эпиклассический и ранний постклассический периоды. Вполне вероятно, что производство металла началось здесь и раньше. Исследования в Эль-Койоте особенно приветствуются, поскольку они обеспечивают нас лучшим пониманием природы металлургической активности в регионе, где предстоит ещё выполнить огромный фронт работы.

Неоспоримые свидетельства производства меди представлены Джоном М. Виксом в статье 5 – он подытожил результаты работы, проведённой в городище майя-киче Утатлан (К’умаркаах), расположенном в высокогорьях Гватемалы. Самые заметные свидетельства этого процесса – это литейные формы и их фрагменты. Всего было найдено свыше 100 таких артефактов, причем в нескольких группах строений городища. Прямоугольные литейные формы были выполнены из вулканической пемзы. В них было обнаружено небольшое количество оксида меди и дигидроксокарбоната меди. Предварительное изучение этих уникальных артефактов указало на то, что их, вероятно, использовали не для извлечения меди плавкой, а для отливки меди в небольшие болванки. Это пока единственные литейные формы, найденные на территории майя.

В статье 6 Сайммонс и Шугар кратко представляют различные металлические предметы, найденные археологами на территории древнего майяского памятника Ламанаи (Белиз). Здесь было найдено больше металлических изделий, чем где бы то ни было в регионе южных низменностей. Также здесь были обнаружены неоспоримые свидетельства работы с металлом, в частности отливки с помощью метода утраченного воска колокольчиков и, возможно, других предметов. По всей видимости, металлические изделия в Ламанаи впервые появились в начале постклассического периода (XII-XIII вв.), при этом их импортировали из Западной Мексики и юго-восточной части Месоамерики. За столетия до и, вероятно, во время испанской колонизации, на территории южных низменностей мастера по металлу из Ламанаи занимались в своём же городе плавкой и отливкой простых колокольчиков и других предметов, используя при этом металлические болванки или занимаясь переплавкой других изделий из металла. Авторы также показывают результаты аналитических и контекстуальных исследований и представляют свои размышления о возможном значении металлических предметов для постклассических майя.

Элизабет Х. Пэрис и Карлос Пераса Лопе в статье 7 представляют результаты недавней работы в северной части низменностей майя. Явные свидетельства производства в Майяпане (Юкатан, Мексика) отмечены в двух разных местах этого важного городища позднего постклассического периода. Одним из таких мест является захоронение, где были найдены две миниатюрные текомате (tecomates, кувшины без горлышка), которые могли использоваться в качестве тиглей. Если они действительно были тиглями, тогда это первые из подобного рода предметы из когда-либо найденных на территории майя. Недавно здесь был найден тайник с ок. 300 колокольчиками и некоторое количество испорченных колокольчиков вместе с бракованными вертикальными литниками для выплавки с использованием метода потерянного воска. Как было ранее установлено, Майяпан играл важную роль в постклассической месоамериканской мир-системе, в частности это касается и движения различного рода товаров роскоши и утилитарного назначения (Masson, Peraza Lope, and Hare без даты). Археометаллургическое исследование, проводимое Пэрис и Пераса Лопе в древнем городище, начинает проливать свет на то, какую роль медные предметы могли играть как у постклассических майя, так и во всей месоамериканских мир-системах.

В статье 8 Никлас Шульце представляет данные и их интерпретации, полученные из проведённого анализа материалов, в т.ч. анализа геохимического состава и методов изготовления медных колокольчиков, обнаруженных в Темпло Майор ацтекской столицы Теночтитлана. Около 3400 колокольчиков из медного сплава были найдены в 48 подношениях, заложенных в ходе надстроек этого важного строения позднего постклассического периода. Шульце сообщает о результатах археометрического анализа, в особенности рентгеновского флуоресцентного анализа, когда был изучен состав найденных в Темпло Майор колокольчиков. Он обнаружил, что колокольчики из Темпло Майор довольно гомогенны по составу, однако отличаются от прочих месоамериканских колокольчиков, что, по его мнению, указывает на возможное свидетельство местного производства изделий. Это предположение подтверждается этноисторическими источниками, в которых сообщается, что часть сырья, поступавшего в Теночтитлан в качестве дани, перераспределялась среди местных ремесленников, которые иногда производили ритуальные предметы, необходимые для совершения подношений непосредственно в здания. Что интересно, у части исследованных Шульцем колокольчиков не была извлечена сердцевина, т.е. не могли звучать – значит они явно предназначались только для совершения подношений.

Наконец, в статье 9 этого сборника Дороти Хослер отметила вклад текущих исследовательских усилий, проливающих свет на природу металлургических традиций в древних месоамериканских сообществах. Она кратко подытожила информацию о происхождении и ранней истории археометаллургического исследования в Месоамерике, затем она продолжила обсуждать сегодняшнее состояние дел в исследовании, а также его перспективы на будущее. Хослер указала на некоторые успехи и трудности, которые предстоит преодолеть исследователям, изучающим металлургию в древней Месоамерике. Также она показала как с этими вызовами следует бороться в будущем. Одним из таких вызовов можно считать надёжное датирование добычи металла, места его выплавки и пр. Это на самом деле важно, если мы желаем и дальше продолжить делать успехи в изучении развития этой древней технологии во времени. Другим вызовом можно считать определение специфических мест залежей меди и других руд в юго-восточной части Месоамерики, а также лучшее понимание природы металлургической традиции, которая, по всей видимости, развилась в этой части региона. Оглядываясь в прошлое археометаллургии того места Месоамерики, где она зародилась, и учитывая то, как она быстро развивалась за последнее десятилетие, Хослер весьма оптимистично смотрит на будущее этой области науки. В последней статье сборника она находит слова поддержки будущим поколениям исследователей (а ведь на многих из них её новаторская для этого региона работа произвела сильное впечатление), советуя продолжать улучшать понимание путей интеграции металлов и металлургии в жизни древних месоамериканских народов. Вкратце она говорила следующее: будущее археометаллургических исследований в Месоамерике весьма перспективное.

Благодарности

Обрести вид и форму идеям, обсуждаемым в этой статье, помогли несколько человек. Во основном это были участники симпозиума 2008 года Общества американской археологии «Текущие археометаллургические исследования в Месоамерике: новые подходы, открытия и перспективы», среди которых: Бланка Мальдонадо, Элизабет Пэрис, Лора Ричардсон, Ханс Роскамп и Никлас Шульце. Среди тех, кто не посетил данное мероприятие, но которых мы хотели бы поблагодарить за важный вклад в этот сборник Дороти Хослер, Марио Ретис, Эд Шортман, Патрисия Урбан и Джон Викс. Мы также благодарны Дэвиду Пендергасту и Дороти Хослер за то, что они поделились с нами своими личными взглядами на природу месоамериканской металлургии. Наше современное понимание металлургической технологии, а также стилей, форм и важности металлов в древней месоамериканской жизни многим обязано их новаторским работам. Благодарим также двух анонимных рецензентов данной статьи, в то же время любые ошибки в тексте лежат на совести их авторов.

Ссылки

Aldenderfer, M., N. M. Craig, R. J. Speakman, and R. Popelka-Filcoff. April 1, 2008.

“Four-Thousand-Year-Old Gold Artifacts from the Lake Titicaca Basin, Southern Peru.” Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America 105 (13): 5002–5005. http://dx.doi.org/10.1073/pnas.0710937105 . Medline:183789 03.

Apel, Jan, and Kjel Knutsson, eds. 2006. “Skilled Production and Social Reproduction:

Aspects on Traditional Stone-Tool Technologies.” Proceedings from an International Symposium held in Uppsala, August 20–24, 2003. Uppsala: Societas Archaeologica Uosaliensis, SAU Stone Studies 2.

Arnold, Jeanne E., and Ann Munns. 1994. “Independent or Attached Specialization:

The Organization of Shell Bead Production in California.” Journal of Field Archaeology 21:473–489.

Bachmann, H. G. 1982. The Identification of Slags from Archaeological Sites. Occasional Publication No. 6. London: Institute of Archaeology.

Bergsøe, Paul. 1938. The Gilding Process and the Metallurgy of Copper and Lead among the Pre-Colombian Indians, Ingeniørvidenskabelige Skrifter. Copenhagen: Danmarks Naturvidenskabelige Samfund.

Bray, Warwick. 1971. “Ancient American Metal-Smiths.” Proceedings of the Royal Anthropological Institute of Great Britain and Ireland, 25–43.

Bray, Warwick. 1977. “Maya Metalwork and Its External Connections.” In Social Process in Maya Prehistory: Studies in Honour of Sir Eric Thompson, edited by Norman Hammond, 365–404. New York: Academic Press.

Bruhns, Karen Olsen. 1989. “The Crucible: Sociological and Technological Factors in the Delayed Diffusion of Metallurgy to Mesoamerica.” In New Frontiers in the Archaeology of the Pacific Coast of Southern Mesoamerica, edited by Frederick Bove and Lynette Heller, 221–228. Anthropological Research Papers Number 39. Tempe: Arizona State University.

Bruhns, Karen Olsen. 1994. Ancient South America. Cambridge: Cambridge University Press.

Brumfiel, Elizabeth M., and Timothy K. Earle. 1987. Specialization, Exchange, and Complex Societies: New Directions in Archaeology. Cambridge: Cambridge University Press.

Caley, Earle R. 1951. “Early History and Literature of Archaeological Chemistry.”

Journal of Chemical Education 28 (2): 64–66. http://dx.doi.org/10.1021/ed028p64.

Carozza, L., and B. Mille. 2008. “Moving into the Metal Ages: The Social Importance of Metal at the End of the Neolithic Period in France.” Halshs 00345292 (1): 1–31.

Castillo Tejero, Noemí. 1980. “Distribución espacial de objetos del metal: Base de un intento tipológico.” In Rutas de intercambio en Mesoamérica y el norte de México: Memorias de la XVI Reunión de Mesa Redonda, Saltillo México, 2:53–62. Saltillo: Sociedad Mexicana de Antropología, XVI Reunión de Mesa Redonda.

Chandler, D. 2009. “Ancient Trading Raft Sails Anew: Faithful Copy of Pre-Columbian Vessel Tested on Charles River.” MIT Tech Talk, May 13, 2009, 8.

Chirikure, S. 2007. “Metals in Society: Iron Production and Its Position in Iron Age Communities of Southern Africa.” Journal of Social Archaeology 7 (1): 72–100. http://dx.doi.org/10.1177/1469605307073164.

Clark, John E., and William J. Parry. 1990. “Craft Specialization and Cultural Complexity.” Research in Economic Anthropology 12:289–346.

Cooke, Colin A., Mark B. Abbott, and Alexander P. Wolfe. 2009. “Metallurgy in Southern South America.” In Encyclopaedia of the History of Science, Technology, and Medicine in Non-Western Cultures, Vol. 2, edited by H. Seline, 1658–1662. Kluwer Science: Dordrecht, the Netherlands.

Costin, Cathy L. 1991. “Craft Specialization: Issues in Defining, Documenting, and Explaining the Organization of Production.” Archaeological Method and Theory 3:1–56.

Costin, Cathy L. 2001. “Craft Production Systems.” In Archaeology at the Millennium: A Sourcebook, edited by Gary M. Feinman and T. Douglas Price, 273–327. New York: Kluwer Academic / Plenum Publishers. http://dx.doi.org/10.1007/978-0-387-72611-3_8.

Craddock, P. T. 1995. Early Metal Mining and Production. Edinburgh: Edinburgh University Press.

Dewan, L., and D. Hosler. 2008. “Ancient Maritime Trade on Balsa Rafts: An Engineering

Analysis.” Journal of Anthropological Research 64:19–40.

Dobres, Marcia-Anne, and Christopher R. Hoffman. 1999. The Social Dynamics of Technology: Practice, Politics, and World Views. Washington, DC: Smithsonian Institution Press.

Doonan, R. 1999. “Copper Production in the Eastern Alps during the Bronze Age: Technological Change and the Unintended Consequences of Social Reorganization.” In Metals in Antiquity, edited by Suzanne M. M. Young, A. M. Pollard, Paul Budd, and Rob Ixer, 72–77. Oxford: Archaeopress.

Earle, Timothy K. 2002. Bronze Age Economies: The Beginnings of Political Economies. Boulder, CO: Westview Press.

Ehrenreich, Robert M. 1991a. “Archaeometallurgy and Archaeology: Widening the Scope.” In Recent Trends in Archaeometallurgical Research, edited by Petar D. Glumac, 55–62. Philadelphia: MASCA, the University Museum of Archaeology and Anthropology, University of Pennsylvania.

Ehrenreich, Robert M. 1991b. Metals in Society: Theory beyond Analysis. 2 vols. Vol. 8, MASCA Research Papers in Science and Archaeology. Philadelphia: MASCA, the University Museum of Archaeology and Anthropology, University of Pennsylvania.

Ehrhardt, Kathleen L. 2002. “European Materials in Native American Contexts: Rethinking Technological Change.” PhD dissertation, Department of Anthropology, New York University, New York.

Ehrhardt, Kathleen L. 2005. European Metals in Native Hands: Rethinking the Dynamics of Technological Change, 1640–1683. Tuscaloosa: University of Alabama Press.

Ehrhardt, Kathleen L. 2009. “Copper Working Technologies, Contexts of Use, and Social Complexity in the Eastern Woodlands of Native North America.” Journal of World Prehistory 22 (3): 213–235. http://dx.doi.org/10.1007/s10963-009-9020-8.

Evans, Susan Toby. 2008. Ancient Mexico and Central America: Archaeology and Culture History. 2nd ed. New York: Thames and Hudson.

Flad, Rowan K., and Zachary X. Hruby. 2007. “ ‘Specialized’ Production in Archaeological Contexts: Rethinking Specialization, the Social Value of Products, and the Practice of Production.” In Rethinking Craft Specialization in Complex Societies: Archaeological Analysis of the Social Meaning of Production, edited by Zachary X.

Hruby and Rowan K. Flad, 1–19. Washington, DC: Archaeological Papers of the American Anthropological Association, Number 17.

Flores de Aguirrezabal, M. Dolores López, and César Armando Quijada López. 1980.

“Distribución espacial de objetos del metal: Base de un intento tipológico.” In Rutas de intercambio en Mesoamérica y el norte de México: Memorias de la XVI Reunión de Mesa Redonda, Saltillo México, 83–92. Mexico City: Sociedad Mexicana de Antropología.

Goodway, Martha. 1991. “Archaeometallurgy: Evidence of a Paradigm Shift?” In Materials Issues in Art and Archaeology II, edited by J. R. Druzik, P. B. Vandiver, and G. Wheeler, 705–712. Pittsburgh: Materials Research Society Symposium Proceedings.

Hagstrum, M. 1992. “Intersecting Technologies: Ceramic Tools for Inka Metallurgy.” Paper presented at the Twenty-Eighth International Symposium on Archaeometry, Los Angeles.

Hagstrum, M. 1993. “Craft Economies at the Empire’s Frontier: Ceramic Tools for Inka and Santamariana Metallurgy.” Paper presented at the Fifty-Eighth Annual Meeting of the Society for American Archaeology, St. Louis.

Helms, Mary W. 1992. “Long-Distance Contacts, Elite Aspirations, and the Age of Discovery in Cosmological Context.” In Resources, Power, and Interregional Interaction, edited by Edward M. Schortman and Patricia A. Urban, 157–174. New York: Plenum Press.

Helms, Mary W. 1993. Craft and the Kingly Ideal: Art, Trade, and Power. 1st ed. Austin: University of Texas Press.

Henrich, Joseph, and Robert Boyd. 2008. “Division of Labor, Economic Specialization, and the Evolution of Social Stratification.” Current Anthropology 49 (4): 715–724. http://dx.doi.org/10.1086/587889.

Hirth, Kenneth G. 2009. “Craft Production, Household Diversification, and Domestic Economy in Prehispanic Mesoamerica. In Housework: Craft Production and Domestic Economy in Ancient Mesoamerica, edited by Kenneth G. Hirth, 13–32. Washington, DC: Archaeological Papers of the American Anthropological Association, Number 19. http://dx.doi.org/10.1111/j.1551-8248.2009.01010.x.

Holmer, Rick. 2005. The Aztec Book of Destiny. North Charleston, SC: BookSurge, LLC.

Hosler, Dorothy. 1985. “The Cultural Organization of Technology: Copper Alloys in Ancient West Mexico.” Paper presented at the Symposium of the Eighty-First Annual Meeting of the Society for American Archaeology, Denver.

Hosler, Dorothy. 1986a. “The Origins, Technology, and Social Construction of Ancient West Mexican Metallurgy.” PhD dissertation, Anthropology, University of California, Santa Barbara.

Hosler, Dorothy. 1986b. “The Cultural Organization of Technology: Copper Alloys in Ancient West México.” In Precolumbian American Metallurgy, 328–343. Bogotá: Banco de La República.

Hosler, Dorothy. 1988a. “Ancient West Mexican Metallurgy: A Technological Chronology.” Journal of Field Archaeology 15 (2): 191–217.

Hosler, Dorothy. 1988b. “The Metallurgy of Ancient West Mexico.” In The Beginning of the Use of Metals and Alloys, edited by R. Maddin, 328–343. Cambridge: MIT Press.

Hosler, Dorothy. 1988c. “Ancient West Mexican Metallurgy: South and Central American Origins and West Mexican Transformations.” American Anthropologist 90 (4): 832–855. http://dx.doi.org/10.1525/aa.1988.90.4.02a00040.

Hosler, Dorothy. 1994. The Sounds and Colors of Power: The Sacred Metallurgical Technology of Ancient West Mexico. Cambridge, MA: MIT Press.

Hosler, Dorothy. 2003. “Metal Production.” In The Postclassic Mesoamerican World, edited by Michael E. Smith and Francis F. Berdan, 159–171. Salt Lake City: University of Utah Press.

Hosler, Dorothy. 2009. “West Mexican Metallurgy: Revisited and Revised.” Journal of World Prehistory 22 (3): 185–212. http://dx.doi.org/10.1007/s10963-009-9021-7.

Hosler, Dorothy, Heather Lechtman, and Olaf Holm. 1990. Axe-Monies and Their Relatives. Washington, DC: Dumbarton Oaks Research Library and Collection.

Keen, Benjamin. 1959. The Life of the Admiral Christopher Columbus by His Son, Ferdinand, Translated and Annotated by Benjamin Keen. New Brunswick, NJ: Rutgers University Press.

Layard, Austen H. 1853. Discoveries in the Ruins of Nineveh and Babylon. London: J. Murray.

Lechtman, H. 1999. “Afterword.” In The Social Dynamics of Technology: Practice, Politics, and World Views, edited by Marcia-Anne Dobres and Christopher R. Hoffman, 223–232. Washington, DC: Smithsonian Institution Press.

Lechtman, H. In press. “Andean Metallurgy in Prehistory.” In A Global Perspective in Early Metallurgy, edited by B. W. Roberts and C. P. Thornton. New York: Springer Publications.

Lemonnier, P. 1986. “The Study of Material Culture Today: Toward an Anthropology of Technical Systems.” Journal of Anthropological Archaeology 5 (2): 147–186. http://dx.doi.org/10.1016/0278-4165(86)90012-7.

Lemonnier, P. 1993. “Introduction.” In Technological Choices: Transformations in Material Cultures since the Neolithic, edited by P. Lemonnier, 1–35. London: Routledge.

López de Cogolludo, Diego, and Francisco de Ayeta. 1688. Historia de Yucathan. Madrid: Por Juan Garcia Infanzon.

Lubar, Steven. 1996. “Learning from Technological Things.” In Learning from Things: Method and Theory of Material Culture Studies, edited by W. D. Kingery, 31–34. Washington, DC: Smithsonian Institution Press.

Masson, Marilyn A., Carlos Peraza Lope, and Timothy S. Hare. N.d. “Postclassic Maya Economic Heterogeneity at Mayapán.” In El Urbanismo en Mesoamérica / Urbanism in Mesoamerica, vol. 3, edited by William T. Sanders and Robert H. Cobean. Mexico City: Instituto Nacional de Antropología e Historia; University Park: Pennsylvania State University.

McLeod, B. H. 1937. “An Examination of the Structure of Copper Bells.” In Excavations at Snaketown I: Material Culture, edited by Harold Sterling Gladwin, 278–281. Globe, AZ: Private printing for Gila Pueblo.

McLeod, B. H. 1945. “Examination of Copper Objects from Culiacán.” In Excavations at Culiacán, Sinaloa, edited by Isabel Truesdell Kelly, 180–186. Berkeley: University of California Press.

McLeod, B. H. 1949. “Analysis of Metal Artifacts.” In Excavations at Cojumatlán, Michoacán, Mexico, edited by Robert H. Lister, 71. Albuquerque: University of New Mexico Press.

Merkel, J. F., I. Shimada, C. P. Swann, and R. Doonan. 1994. “Pre-Hispanic Copper Alloy Production at Batán Grande, Peru: Interpretation of the Analytical Data from Ore Samples.” In Archaeometry of Pre-Columbian Sites and Artifacts, edited by D. A. Scott and P. Meyers, 199–228. Los Angeles: Getty Conservation Institute.

Miller, Heather-Louise. 2007. Archaeological Approaches to Technology. New York: Academic Press.

Miller, Mary Ellen, and Karl A. Taube. 1993. The Gods and Symbols of Ancient Mexico and the Maya: An Illustrated Dictionary of Mesoamerican Religion. New York: Thames and Hudson.

Mountjoy, Joseph B. 1969. “On the Origin of West Mexican Metallurgy.” Mesoamerican Studies 4:26–42.

Ottaway, B. S. 2001. “Innovation, Production and Specialization in Early Prehistoric Copper Metallurgy.” European Journal of Archaeology 4 (1): 87–112. http://dx.doi.org/10.1177/146195710100400103.

Pearson, G. 1796. “Experiments and Observations on a Kind of Steel Manufactured at Bombay and There Called Wootz.” Philosophical Transactions of the Royal Society of London 17:322–346.

Pendergast, David M. 1962. “Metal Artifacts in Prehispanic Mesoamerica.” American Antiquity 27 (4): 520–545. http://dx.doi.org/10.2307/277677.

Peregrine, Peter. 1991. “Some Political Aspects of Craft Specialization.” World Archaeology 23 (1): 1–11. http://dx.doi.org/10.1080/00438243.1991.9980155.

Pfaffenberger, B. 1992. “Social Anthropology of Technology.” Annual Review of Anthropology 21 (1): 491–516. http://dx.doi.org/10.1146/annurev.an.21.100192.002423.

Pfaffenberger, B. 2001. “Symbols Do Not Create Meanings—Activities Do: Or, Why Symbolic Anthropology Needs the Anthropology of Technology.” In Anthropological Perspectives on Technology, edited by Brian Schiffer, 77–86. Albuquerque: University of New Mexico Press.

Pigott, Vincent C. 1991. “Discussion of Metals in Society.” In Metals in Society: Theory beyond Analysis, edited by Robert M. Ehrenreich, 81–84. Philadelphia: MASCA, the University Museum of Archaeology and Anthropology, University of Pennsylvania.

Pohl, John M. D. 2003. “Ritual Ideology and Commerce in the Southern Mexican Highlands.” In The Postclassic Mesoamerican World, edited by Michael E. Smith and Frances F. Berdan, 172–177. Salt Lake City: University of Utah Press.

Pollard, A. M., and P. Bray. 2007. “A Bicycle Made for Two? Integration of Scientific Techniques into Archaeological Interpretation.” Annual Review of Anthropology 36 (1): 245–259. http://dx.doi.org/10.1146/annurev.anthro.36.081406.094354.

Pollard, A. M., and Carl Heron. 2008. Archaeological Chemistry. 2nd ed. Cambridge: Royal Society of Chemistry.

Ponce, S. Carlos. 1970. Las culturas wankarani y chiripa y su relación con Tiwanaku. La Paz: Editorial Los Amigos Libro.

Pryce, T. O., I. Bassiakos, M. Catapotis, and R. Doonan. 2007. “ ‘DE CAERIMONIAE’: Technological Choices in Copper Smelting Furnace Design at Early Bronze Age Chrysokamino, Crete.” Archaeometry 49 (3): 543–557. http://dx.doi.org/10.1111/j.1475-4754.2007.00319.x.

Rehren, T., M. Charlton, C. Shadrek, J. Humphris, A. Ige, and H. A. Veldhuijen. 2007. “Decisions Set in Slag: The Human Factor in African Iron Smelting.” In Metals and Mines: Studies in Archaeometallurgy, edited by S. La Niece, D. Hook, and P. Craddock, 211–218. London: Archetype / British Museum.

Roberts, B. W. 2011. “Ancient Technology and Archaeological Cultures: Understanding the Earliest Metallurgy in Eurasia.” In Investigating Archaeological Cultures: Material Culture, Variability, and Transmission, edited by B. W. Roberts and M. Vander Linden, 137–150. New York: Springer. http://dx.doi.org/10.1007/978-1-4419-6970-5_7.

Root, William C. 1943. “A Study of Some Copper Objects from Guatemala.” In Excavations at Tajumulco, Guatemala, edited by Bertha P. Dutton and Hulda R. Hobbs, 115–116. Santa Fe: School of American Research, Museum of New Mexico.

Root, William C. 1947. “Analysis of Mammoth Bell, in a Large Pre-Columbian Copper Bell from the Southwest by Emil W. Haury.” American Antiquity 13 (1): 80–82.

Root, William C. 1952. “Metals from the Cenote of Sacrifice, Chichén Itzá, Yucatán.”In Memoirs of the Peabody Museum of Archaeology and Ethnology, edited by S. K. Lothrop, 3–111. Cambridge, MA: Harvard University.

Root, William C. 1953. “Report on Some Metal Objects from Zaculeu.” In The Ruins of Zaculeu, Guatemala, edited by Richard B. Woodbury and Aubrey S. Trik, 266–268. New York: United Fruit Co.

Root, William C. 1962. “Report on the Metal Objects from Mayapán.” In Mayapán, Yucatán, Mexico, edited by Harry E. D. Pollock, Ralph L. Roys, Tatiana Proskouriakoff, and A. Ledyard Smith, 391–399. Washington, DC: Carnegie Institute of Washington Publication No. 619.

Root, William C. 1969. “Metal Artifacts from Chiapa de Corzo, Chiapas, México.” In The Artifacts of Chiapa de Corzo, edited by T. Lee, 203–207. Papers of the New World Archaeological Foundation 26. Provo, UT: Brigham Young University.

Root, William C. 1976. “Metallurgical Analyses.” In The Archaeology of Amapa, Nayarit, edited by Clement W. Meighan, 115–121. Los Angeles: Institute of Archaeology, University of California.

Roux, Valentine. 2003. “Ceramic Standardization and Intensity of Production: Quantifying Degrees of Specialization.” American Antiquity 68 (4): 768–782. http://dx.doi.org/10.2307/3557072.

Schiffer, Brian. 2001. “Toward and Anthropology of Technology.” In Anthropological Perspectives on Technology, edited by Brian Schiffer. Albuquerque: University of New Mexico Press.

Scholes, France Vinton, and Eleanor Burnham Adams. 1938. Don Diego Quijada, Alcalde Mayor de Yucatán, 1561–1565: Documentos sacados de los archivos de España y publicaciones por France V. Scholes y Eleanor B. Adams. Vol. 2, Documentos XXXIV–LXXXV. Mexico City: Antigua Librería Robredo, de J. Porrúa e Hijos.

Schortman, Edward, and Patricia Urban. 2004. “Modeling the Roles of Craft Production in Ancient Political Economies.” Journal of Archaeological Research 12 (2): 185–226. http://dx.doi.org/10.1023/B:JARE.0000023712.34302.49.

Shimada, Izumi, Adon Gordus, Jo Ann Griffin, and John F. Merkel. 1999. “Sicán Alloying, Working, and Use of Precious Metals: An Interdisciplinary Perspective.” In Metals in Antiquity, edited by Suzanne M. M. Young, A. M. Pollard, Paul Budd, and Rob Ixer, 301–309. Oxford: Archaeopress.

Shugar, A. N. 2001. “Archaeometallurgical Investigation of the Chalcolithic Site of Abu Matar, Israel: A Re-Assessment of Technology and Its Implications for the Ghassulian Culture.” PhD dissertation, Institute of Archaeology, University College London, London.

Shugar, A., and C. J. Gohm. 2011. “Developmental Trends in Chalcolithic Copper Metallurgy: A Radiometric Perspective.” In Culture, Chronology and th Chalcolithic: Theory and Transition, edited by J. Lovell and Y. M. Rowan, 133–148. Council of British Research in the Levant. Oxford: Oxbow Books.

Sillar, B., and M. S. Tite. 2000. “The Challenge of ‘Technological Choices’ for Materials Science Approaches in Archaeology.” Archaeometry 42 (1): 2–20. http://dx.doi.org/10.1111/j.1475-4754.2000.tb00863.x.

Simmons, Scott E., David M. Pendergast, and Elizabeth Graham. 2009. “The Context and Significance of Copper Artifacts in Postclassic and Early Historic Lamanai, Belize.” Journal of Field Archaeology 34 (1): 57–75. http://dx.doi.org/10.1179/009346909791071050.

Smith, Cyril Stanley. 1988. A History of Metallography: The Development of Ideas on the Structure of Metals before 1890. Cambridge, MA: MIT Press.

Smith, Michael E. 2003. “Key Commodities.” In The Postclassic Mesoamerican World System, edited by Michael E. Smith and Frances F. Berdan, 117–125. Salt Lake City: University of Utah Press.

Smith, Michael E., and Frances F. Berdan. 2003. “Postclassic Mesoamerica.” In The Postclassic Mesoamerican World, edited by Michael E. Smith and Frances F. Berdan, 3–13. Salt Lake City: University of Utah Press.

Spielmann, Katherine A. 2002. “Feasting, Craft Specialization, and the Ritual Mode of Production in Small-Scale Societies.” American Anthropologist 104 (1): 195– 207.

Strong, W. D. 1935. “Archaeological Investigations in the Bay Islands, Spanish Honduras.” In Smithsonian Miscellaneous Collections 92: 14. Washington, DC: Smithsonian Institution.

Sullivan, Kristin S. 2006. “Specialized Production of San Martín Orange Ware at Teotihuacan, Mexico.” Latin American Antiquity 17 (1): 23–53.

Thornton, C. P., and B. W. Roberts. 2009. “Introduction: The Beginnings of Metallurgy in Global Perspective.” Journal of World Prehistory 22 (3): 181–184. http://dx.doi.org/10.1007/s10963-009-9026-2.

Tylecote, R. F. 1992. A History of Metallurgy. 2nd ed. London: The Institute of Materials. Vaughn, Kevin J. 2004. “Households, Crafts, and Feasting in the Ancient Andes: The Village Context of Early Nasca Craft Consumption.” Latin American Antiquity 15 (1): 61–88. http://dx.doi.org/10.2307/4141564.

Wailes, Bernard. 1996. “Craft Specialization and Social Evolution.” In Memory of V. Gordon Childe, University Monograph 93. Philadelphia: University of Pennsylvania Museum of Archaeology and Anthropology.

Wells, Peter S. 1991. “Metals and Meaning.” In Metals in Society: Theory beyond Analysis, edited by Robert M. Ehrenreich, 89–92. Philadelphia: MASCA, the University Museum of Archaeology and Anthropology, University of Pennsylvania.

West, Robert C. 1961. “Aboriginal Sea Navigation between Middle and South America.” American Anthropologist 63 (1): 133–135.

West, Robert C. 1994. “Aboriginal Metallurgy and Metalworking in Spanish America: A Brief Overview.” In In Quest of Mineral Wealth: Aboriginal and Colonial Mining and Metallurgy in Spanish America, edited by Alan K. Craig and Robert C. West, 5–20. Geoscience and Mann, vol. 33. Baton Rouge: Louisiana State University.

Young, Suzanne M. M., A. M. Pollard, Paul Budd, and Rob Ixer. 1999. Metals in Antiquity. BAR International Series 792. Oxford: Archaeopress.