Названия
XVI век был периодом зарождения науки в Европе, в частности в ботанической сфере. Ошеломлённые одновременно поступающими из Африки, Азии и Америки новыми видами растений, европейские ботаники классифицировали их по известным им на тот момент понятиям. В середине XVI века в понятия того периода вплетались религиозные верования, воскресшие греческие и римские мифы, зачаточная ботаническая система классификации и зарождающиеся медицинские теоретические знания. Так, они давали названия в соответствии со своим взглядом на описываемое новое растение и на его предположительные медицинские свойства. Травникам, ботаникам и врачам казалось, что они дают подходящие названия растениям, однако вскоре становилось понятным, что одно и то же растение могло называться по-разному.
В 1544 году итальянский ботаник Пьетро Андреа Маттиоли упомянул mala aurea, или «золотые яблоки», которые он описал, как «сплюснутые, как Мелроуз (сорт яблони) и разделённые на части, зелёные в начале и золотистого цвета после созревания». Это было первое упоминание помидора. Исходя из этого предполагается, что первые помидоры в Европе были жёлтого цвета. Маттиоли классифицировал новое растение наравне с мандрагорой, которая, в свою очередь, сопоставлялась семейству паслёновых, многие растения которого ядовитые. Вероятно, и мандрагора приобрела репутацию ядовитого растения из-за ассоциаций с паслёновыми. Но по-настоящему известность она приобрела в другой сфере. Её упомянули в библии. На иврите растение называется dudaim, что в переводе означает «яблоки любви» или «растения любви».
У нескольких цивилизаций есть поверья в то, что мандрагора является афродизиаком. Корни этих поверий уходят в «Учение о сигнатурах», по которому предполагается наличие медицинских свойств, определяемых по внешнему подобию. Греки верили, что корни мандрагоры напоминают двух обнимающихся влюблённых, поэтому они посчитали это растение афродизиаком. Эта доктрина дожила до Средних веков и в эпоху Ренессанса было модным ей придерживаться.
Маттиоли описывал, что золотые яблоки готовили также, как и баклажаны – жарили в масле с солью и перцем. Баклажаны, будучи родом из Южной Азии, к началу XVI века уже были довольно известным продуктом питания в Испании и Италии. Травники классифицировали его, как разновидность мандрагоры и также ссылались на него, как на яблоко любви. Это, вероятно, произошло из-за их ботанической схожести. Поскольку мандрагору, баклажаны и помидоры классифицируют сегодня, как относящихся к семейству Solanaceae (Паслёновые), то ничего удивительного в том, что ранние ботаники тоже классифицировали их вместе – их структура, цветы и плоды весьма схожи. Маттиоли дополнил свой травник и выпустил его второе здание в 1544 году. В этом издании растению mala aurea было дано итальянское название pomi d’oro или «золотое яблоко» — под этим именем оно до сих пор известно в Италии. В этом же издании Маттиоли также упомянул и о красной разновидности помидоров.
Далее травники связали томаты с классическими греческими текстами. Некоторые из них пришли к выводу, что «золотые яблоки» Маттиоли по внешнему виду схожи с glaucium (глауциумом, описанном Диоскоридом), сок которого имел горький вкус. При этом это растение имело терпкий запах, желто-оранжевый цвет, произрастало оно в Сирии и было рекомендовано применять при воспалениях глаз. Другие ботаники считали, что «золотые яблоки» относились к роду lycopersicon (по Галену) – «волчий персик», растение с сильным ароматом, жёлтым соком, произрастающее в северной Африке. В XX веке ботаник Леонард Лаквилл указал на то, что правильной транслитерацией с греческого будет lycopersion и что истинное значение этого слова неизвестно. В то же время, травники продолжали пользоваться термином lycopersicon, а кто-то добавил латинское окончание к греческому слову и получил термин lycopersicum, который используется и поныне.
«Золотые яблоки» Маттиоли на самом деле не были растением glaucium и не относились к роду lycopersicon, однако, помимо названий, они также приобрели их свойства, которые были приписаны им древними травниками. Ботаники эпохи Ренессанса рекомендовали томатный сок в качестве средства от катаракты и при прочих воспалениях глаз. Схожие медицинские свойства были приписаны помидорам и более поздними травниками и врачами, с этими качествами растение вошло в XX век.
В 1553 году швейцарский натуралист Конрад Геснер сделал акварельные зарисовки небольшого растения с красными плодами, которое по-латыни называлось poma amoris («яблоко любви»). Оно, вероятно, было дано растению с небольшими плодами-томатами из-за его схожести с плодом мандрагоры. Возможно, эту связь проследил Лука Гини, итальянский ботаник XVI века, основавший в Пизе первый в Европе университетский ботанический сад. Он дал название плоду amatula – латинское слово, придающее ему свойства афродизиака. Гини переписывался с Маттиоли и практически со всеми другими травниками Европы. Возможно, именно он был для Маттиоли источником информации о mala aurea. В любом случае, у некоторых обозревателей томат был упомянут в качестве афродизиака, как были приписаны подобные свойства и многим другим новым для Европы растениям из Азии, Африки и Нового Света.
Геснер также сделал зарисовку крупного растения с круглыми плодами под названием Solanum lycopersicum, которое, как он считал, было родственником «яблока любви». Фламандский ботаник Ремберт Додунс в 1553 году также пришёл к выводу, что «золотые яблоки» Маттиоли есть ни что иное, как poma amoris.
Происхождение фрукта
Ботаники эпохи Ренессанса не только приписывали многим растениям не свойственные им целебные качества, но и пытались определить откуда те родом, при этом у них было ужасное географическое понимание мира. Предположительно томаты могли иметь разное происхождение. Термины glaucium и lycopersicon предполагают средиземноморское происхождение. Луиджи Скуалермо, первый префект ботанического сада в Падуе, использовал термин pomi de Peru, что, в свою очередь, подразумевает южноамериканское происхождение. Однако, он, вероятно, перепутал это растение с Datura stramonium, которое также называется pomi de Peru. Немецкий ботаник Иоахим Камерариус назвал это растение pomum Indium, что подразумевает азиатское происхождение. Гуиландинус (Guilandinus), второй префект ботанического сада в Падуе, ссылаясь на pomum aureum и pomum amoris, использовал термин Americanorum Tumatle pai tumatle. Как подметил ботаник XX века Дж.А. Дженкинс, Гуиландинус в своем труде использовал слово Темиститан – так неправильно называли Теночтитлан (нынешнее Мехико). Этот термин употреблялся лишь в течение нескольких лет после испанской конкисты, поэтому Дженкинс считает, что томат прибыл в Европу в течение 20-х годов XVI века.
Вопрос происхождения томатов не был решён вплоть до середины XX века. Томат (Lycopersicon), оказывается, происходил с прибрежных территорий высокогорья западной Южной Америки. Дикое растение до сих пор можно найти на прибрежных горных склонах Перу, Эквадора и северного Чили. В то же время, нет никаких свидетельств о культивировании индейцами Южной Америки томатов до прихода европейцев. Нет даже свидетельств того, что они употребляли в пищу плоды этого растения. Естественным путём семена дикого томата оказались на Галапагосских островах, возможно плоды были съедены черепахами и так доставлены до островов. Каким-то неизвестным нам пока путём Lycopersicon добирается до Центральной Америки. А далее уже майя и другие месоамериканские народы одомашнили томат и стали использовать его плоды для приготовления своих блюд. Плоды дикого томата были двухкамерными, но произошла генетическая мутация и помидор стал многокамерным, большим и круглым. Крестьяне Центральной Америки воспользовались этой мутацией, холили её и взрастили новый сорт томатов.
В отличие от многих других фруктов и овощей Нового Света, культивирование томатов зафиксировано лишь в Центральной Америке. Поскольку доколумбовых археологических свидетельств, керамики с остатками помидоров и упоминаний о томате в иероглифических текстах найдено не было, то большинство исследователей предполагают недавнее появление помидоров в рационе питания месоамериканцев. Ацтеки быстро адаптировали помидоры, потому что они были схожи с tomatl (Physalis ixocarpa) – растением, родиной которого считается мексиканское высокогорье. Плод томатля был небольшим, зелёным или жёлтым, кислым на вкус и покрытым тонкой мембраной. Новое растение ацтеки назвали xitomatl (шитоматль) или большим томатлем. К XVI веку этот фрукт культивировался как минимум в южной части Мексики. Испанцы впервые узнали об этом растении, когда Эрнан Кортес начал своё завоевание Мексики в 1519 году.
Томат и томатильо
Несколько испанских источников, написанных после конкисты, позволяют нам узнать о доколумбовой кухне, где использовался xitomatl. Хосе де Акоста, иезуитский миссионер, проживший часть своей жизни в Мексике, утверждал, что томаты были «освежающими и очень полезными», а также «сочными, придающими соусам вкус и их приятно кушать». Бернардино де Саагун, францисканский священник, отправившийся в Мексику в 1529 году, заявлял, что ацтеки смешивали xitomatl с чили и зёрнами тыквы, получая соус (сальса). Этим соусом приправляли рыбу, лобстеров, сардины, индеек, оленину и другие мясные и рыбные продукты.
Несмотря на схожесть названий на науатле (языке ацтеков), tomatl и xitomatl с ботанической точки зрения лишь отдалённо связаны друг с другом. Изначально испанцы не делали между ними различий, называя их одним словом – tomate. При прочтении ранних источников это вызывает определенные трудности – непонятно о каком растении идёт речь. Во многих языках несостыковка остаётся, например, в английском языке в основе husk tomato, green tomato или tomatillo (Physalis ixocarpa) лежит оригинальный ацтекский tomatl, а у термина tomato (Lycopersicon esculentum) — xitomatl.
Как было заведено, испанцы распространили желаемые фрукты и овощи по всей своей империи. Несмотря на то, что томат черри происходит из Перу и северного Чили, никаких свидетельств культивирования или потребления в Южной Америке больших, круглых tomate до испанской конкисты найдено не было. Испанцы также завезли томат на Карибы и на Филиппины. Из Филиппин томат распространился по Юго-Восточной Азии, а затем и по всей остальной Азии. Через Испанию томат и томатильо (Physalis ixocarpa — физалис овощной) распространился по Европе, но успешно прижился лишь томат. Причины этого успеха могут быть ботанические. Physalis ixocarpa сам себя не может опылить. В то время, как свыше 95% современных томатов является результатом самоопыления. Большинство успешных культурных растений, включая томат, обладают способностью к самоопылению. При этом так легче сохранить результаты мутации растения. Отсюда такое разнообразие форм, размеров и цвета у томатов. Из-за большого разнообразия совсем неудивительно, что ранние ботаники по-разному идентифицировали растение: glaucium, lycopersicon, «золотые яблоки» и «яблоки любви».
Томаты легко растут в средиземноморском климате Испании и Италии. В кулинарии их использовали в Севильи уже не позднее 1608 года, вероятно, в салате вместе с огурцами. Как отметил кулинарный историк Рудольф Греве, самая ранняя поваренная книга с упоминанием в рецептах томата была опубликована в Неаполе в 1692 году. Однако автор определил испанское происхождение этих рецептов.
Источник — «The Tomato in America: Early History, Culture and Cookery», Andrew F. Smith. University of Illinois Press, 2001. Выборочный перевод стр. 11-17 Sam (2015).