Инки
Империя инков Тауантинсуйу была далеко не первым классовым обществом на территории современных Перу и Боливии. Первая археологическая культура, для которой характерны монументальные каменные строения, получила название Чавин. Она появилась на грани II-I тысячелетий до н. э. Ее чаще всего именуют цивилизацией. Возможно, что общество Чавин было уже не предклассовым, а классовым (Башилов, 1972. С. 17, 181, 190). Расцвет культуры Чавин приходится на 800-500 гг. до н. э. Просуществовав несколько веков, она бесследно исчезла (С. 193).
Другими древними цивилизациями Южной Америки были культуры Мочика, Паракас, Наска. Цивилизация Мочика просуществовала с I по VII (VIII) вв. н. э., когда совершенно исчезла. По-видимому, государство Мочика рухнуло (Башилов, 1972. С. 181, 195; Березкин, 1983). Огромные каменные сооружения характерны для цивилизации Тиауанако, расцветшей в I тысячелетии н. э. В дальнейшем она исчезла, не оставив следов в материальной культуре более позднего населения (Башилов, 1972. С. 58). В конце I или начале II тысячелетий н. э. возникла империя Чиму, или государство Чимор, которое просуществовало до 70-х годов XV в. (Башилов, 1972. С. 199; Karen, 1975. С. 55-56).
История инков начинается с поселения их в долине Куско. Произошло это во II тысячелетии н. э. В середине I тысячелетия н. э. долина Куско входила в состав государства с центром в Уари. Там был построен провинциальный центр — Пикильякту. В VII в. город был покинут, так же как и все другие центры культуры Уари. Тогда же или несколько позднее погибла цивилизация Тиауанако.
Некоторые исследователи полагают, что государство инков унаследовало социально-политическую организацию от Уари. Другие считают подобный взгляд ошибочным. Они указывают, что культура Уари и инки разделены 3-4 «темными» веками, в течение которых городская жизнь в горных районах южного и центрального Перу угасла. Поэтому, заключают они, инки никакого прямого отношения к древним цивилизациям не имели. Скорее всего они были близки к народам, которые их разрушили (Березкин, 1986. С. 254-255).
До переселения в долину Куско инки обладали сравнительно малоразвитой культурой и занимались охотой, собирательством, примитивным земледелием и скотоводством. Когда они переселились в долину Куско, то смешались с покоренным населением, восприняв его более высокую культуру (Березкин, 1986. С. 256). Но скорее всего они и тогда продолжали оставаться на стадии предклассового общества. Они составляли одно небольшое вождество, состоявшее из нескольких общин — айлью (Conrad, Demarest, 1984. С. 99).
Согласно преданиям, инки пришли в долину Куско во главе с Манко Капаком. Он является первым в традиционном списке правителей инков, первым Инкой. Манко Капак и его жена Мама Окльо Вака являются персонажами легендарными. Во многом легендарными являются и последующие шесть правителей: Синчи Рока, Льоке Юпанки, Майта Капак, Капак Юпанки, Инка Рока и Яуар Уакак. Некоторые исследователи считают этот список фиктивным. О делах всех этих правителей мы знаем лишь по туземным преданиям, изложенным в испанских хрониках. Так как никаких других источников не существует, попытаемся изложить раннюю историю инков, какой она вырисовывается в туземной традиции (Вега, 1974. С. 49-87, 106-113, 140-184, 221-244; Стингл, 1986. С. 50-57).
Если при первых трех правителях под властью инков находилась лишь центральная часть долины, то, согласно преданиям, при Майта Капаке они установили свое господство над всей долиной.
В результате завоевательных походов Майта Капак подчинил себе все находившиеся в «ней вождества. При пятом Инке, Капаке Юпанки, началась экспансия инков за пределы долины. Завоевательные походы продолжались и при Инке Роке.
С восьмым инкой — Инкой Виракочей — мы вступаем из области легенд в область истории. Он занял престол в начале XV в. Некоторые исследователи утверждают, что только при нем начались завоевательные походы. Что же касается его предшественников, то они занимались лишь грабежом соседних деревень. Именно при Инке Виракоче была подчинена вся область вокруг Куско. Политическое образование, созданное им, называют уже не вождеством, а королевством. Границы его неясны (Conrad, Demarest, 1984. С. 106-107). Одни утверждают, что Инка Виракоча подчинил себе кана и другие народы (Стингл, 1986. С. 68). Другие считает, что эти народы были не подданными, а союзниками инков (Conrad, Demarest, 1984. C. 107).
В борьбе за господство в области Центральных Анд инки столкнулись с несколькими соперниками, из которых наиболее могущественными были чанки. Последние тоже непрерывно расширяли свою территорию. В 1438 г. чанки вторглись в страну инков. В их армии, по утверждению авторов позднейших хроник, находилось до 100 тысяч человек (Стингл, 1986. С. 72). Организатором обороны стал один из сыновей престарелого Инки Вирокочи — Куси Юпанки. В битве у Ичупампы чанки были разгромлены. Как утверждается, и ней погибло 30 тысяч воинов со стороны инков и их союзников. Чанки потеряли во много раз больше. Однако эти цифры являются, скорее всего, преувеличенными. После победы над чанками Куси Юпанки стал правителем под именем Пачакути Инки. При нем политика территориальной экспансии продолжалась. На очереди было столкновение с державой аймара — Колья, которая простиралась от западных границ Боливии до берегов Тихого океана и от Атакама в Чили до перуанского города Пуно. Аймара были разгромлены, и войска инков вышли к океану. Держава инков увеличилась в два раза. Далее был предпринят поход на север, в ходе которого было подчинено царство Кахамарка. В результате под властью инков оказалась значительная часть Перу и некоторые районы Эквадора.
Трудно сказать точно, когда именно общество инков из предклассового превратилось в классовое. По мнению некоторых исследователей, воцарение Пачакути Инки было поворотным пунктом в превращении вождества инков в супервождество, а затем, еще при его жизни, в государство (Schaedel, 1973. С. 290). Во всяком случае имеются определенные основания полагать, что общество инков при Пачакути Инке было уже классовым. При нем была заново перестроена столица инков — город Куско. Были воздвигнуты грандиозные каменные сооружения — храмы и дворцы. Была построена самая большая во всей Америке крепость — Саксауаман.
Большое внимание уделял Пачакути Инка совершенствованию кипу — «узелкового письма». Был создан своеобразный государственный архив — Пукинканча. В его стенах хранились полотна, на которых была запечатлена история инков. Пачакути Инка ввел обязательное обучение сыновей элиты империи в своего рода «университете» — ячауаси.
Преемник Пачакути Инки, Тупак Юпанки (1571-1593 гг.), предпринял несколько грандиозных походов. В 70-х годах им была завоевана переживавшая к тому времени упадок знаменитая империя Чиму, покорено царство Киту (Кито). В состав державы инков вошли юго-запад Боливии, северные районы Чили, северо-запад Аргентины. Еще несколько областей в Перу и Эквадоре было завоевано при Уайна Капаке (1493-1525 гг.).
В пору своего наивысшего могущества империя Тауантинсуйу охватывала территорию более чем в 1 млн. кв. км. Численность ее населения достигала и может быть превышала 6 млн. человек (Rowe, 1946, С. 185; Стингл, 1986. С. 15-16, 34, 97; Березкин, 1991, С. 78). С определенного времени экспансия стала идеалом, главным девизом государства инков и его правителей. Войны велись непрерывно. В империи существовала всеобщая воинская повинность. В период мобилизации в армию мог быть призван любой подданный. Приобщение к военной службе для простого народа начиналось с раннего детства. К началу XV в. была введена обязательная военная подготовка, охватывавшая всех людей мужского пола в возрасте от 10 до 18 лет. Подготовкой руководили профессиональные военные. После ее завершения юношами сдавался своеобразный экзамен по военному делу. Только тот, кто удачно его выдержал, считался взрослым.
Существовавшая в империи десятичная система делала легкой мобилизацию в армию. Одно селение выставляло отряд в 10 человек, десять селений направляло на службу 100 человек и т. д. В случае необходимости в течение нескольких дней формировалось войско в 300 тысяч человек. Это была самая многочисленная армия в доколумбовой Америке.
Солдаты были вооружены топорами, дубинами-палицами с каменным или металлическим навершием. Применялись пики и — гораздо реже — лук со стрелами. Пращи делались из шерсти, кожи, волокон растений. Бросались камни величиной с куриное яйцо. Такой камень, брошенный с помощью пращи, на небольшом расстоянии пробивал даже металлические шлемы испанцев. Основным оборонительным оружием был квадратный или круглый щит, обтянутый кожей оленя или тапира. Специального обмундирования не существовало. Только на голову одевался шлем из кожи или прутьев. На ноги одевались прочные сандалии, на тело — толстые стеганные куртки.
Боевые успехи инков основывались не только на численном превосходстве войска, но и на высокой организованности. Великолепным было тыловое обеспечение армии. Повсюду располагались склады, из которых воины получали необходимую провизию. Одновременно с войсковыми частями на завоеванную территорию вступали многочисленные отряды водоносов и носильщиков продуктов. Двигались караваны лам, нагруженные запасами продовольствия и оружия. Быстрому продвижению войск в пределах империи способствовали великолепные, мощенные камнем или кирпичом дороги.
В армии инков царила строжайшая дисциплина. Никто из воинов под страхом смерти не смел отлучиться от части. Солдатом было запрещено причинять какой-либо ущерб местным жителям, сближаться с женщинами селений, через которые проходили войска. Впрочем, воины и не останавливались в селениях. Они ночевали в лагерях, состоящих из полотняных палаток.
Кроме ополченцев существовали профессиональные воины. Их численность не превышала 10 тысяч человек. Они прежде всего несли охрану Инки.
Когда Инка принимал решение о присоединении новой территории, то к ее царю или вождю направлялось посольство. Вручив богатые дары, посланцы предлагали хозяевам мирно и добровольно признать власть «сыновей солнца». Если местные правители соглашались, Инка оставлял за ними их прежние должности. Они входили в состав знати. Если следовал отказ, начиналась война.
Когда воюющие стороны сходились, первыми наносили удар пращники. Масса камней обрушивалась на головы врагов. Затем в дело шли пики, и в заключение — палицы. Известную роль играло психологическое оружие. По мере приближения к позиции врага воины инков начинали дико кричать, трубить в раковины, бить в барабаны. Поднимался невероятный шум, который нередко повергал врагов в ужас.
Солдаты, отличившиеся в бою, получали награды — различные металлические, иногда золотые пластинки. Но главное — доблесть в сражениях открывала для рядового человека путь наверх. Он мог продвинуться по иерархической лестнице и войти в состав правящего класса (Rowe, 1946. С. 274-280; 1984. С. 123; Стингл, 1986. С. 157-163).
Подчинив себе те или иные народы, вождества, царства, инки не ограничивались взиманием дани. Они стремились инкорпорировать их в состав своего государства. На них распространялась единая для всей державы десятичная система. Для укрепления своего господства во вновь завоеванные области посылались большие группы колонистов — митимае, говоривших на языке кечуа. Митимае должны были способствовать насаждению институтов инков и распространению языка кечуа. В результате их деятельности были безвозвратно забыты сотни различных языков доколумбового Перу, исключая лишь языки аймара и уру. В настоящее время на языке кечуа — бывшем государственном языке империи инков — говорит больше индейцев, чем на всех остальных туземных языках Южной, Центральной и Северной Америки.
С целью обеспечения военной экспансии, поддержания своего господства и централизации державы в империи инков была создана совершенная для своего времени сеть дорог. Они были вымощены камнем или кирпичом. Главной из них была «королевская дорога». Она пересекала Таунтинсуйу с севера на юг, длина ее составляла 5200 км. Вторая главная магистраль империи «Уайна Капак Ньян» составляла 4 тысячи км. Ширина ее на всем протяжении равнялась 8 м. Иногда инки прокладывали дороги в направлении будущих, пока еще только планируемых походов. Через реки были переброшены сотни мостов различных конструкций. Некоторые из них дожили до XIX в.
При дорогах были созданы специальные станции — тамбо, где могли отдохнуть путники. Дороги империи, общая протяженность которых составляла 20-30 тысяч км, использовались для государственной почтовой службы, ее курьеров. На расстоянии 2 км были расположены почтовые посты, на каждом из которых всегда дежурили два курьера. Один из них отдыхал, другой находился в полной готовности. Когда он замечал приближающегося курьера, то выбегал ему навстречу и принимал сообщение. Затем он бежал с ним до следующего поста.
В результате такой организации информация передавалась с огромной скоростью. Так, например, от Куско до Кито, расположенных друг от друга на расстоянии в 2 тысячи км, известия доходили через 5 дней. Основная задача инкской курьерской службы состояла в передаче информации военного характера. Подобно тому как пороги предназначались прежде всего для передвижения войск, почтовая служба служила главным образом для военных целей.
В течении нескольких дней, а то и часов курьеры доставляли из столицы приказ о мобилизации и указания о том, куда должны быть направлены отряды воинов. Через курьеров командиры пограничных отрядов сообщали в Куске о концентрации войск на границах империи и о возможности нападения на нее. Инкские наместники в недавно присоединенных областях информировали центр о готовящихся восстаниях и других проявлениях недовольства. Это давало возможность немедленно направлять воинские части и тем погашать намечающиеся очаги сопротивления (Rowe, 1946. С. 229-233; Стингл, 1986. С. 164-171).
Так функционировала военная система Тауантинсуйу. Но она не спасла империю от новой угрозы, на этот раз со стороны европейцев. В 1532 г. в государство инков вторглись испанцы. 19 августа 1533 г. ими был казнен последний Инка — Атауальпа. Империя инков исчезла с лица земли.
Ацтеки
Если инки дают нам классический пример «деревенского» варианта развития протополитаризма и политаризма, то ацтеки — типичного «городского». В отличии от инков, у которых политарная форма эксплуатации господствовала почти что безраздельно, у ацтеков в период расцвета их общества наряду с доминирующими политаризмом существовали и играли довольно важную роль магнатно-кабальные и магнатно-арендные отношения. Отмечено также бытование у них доминатно-рабовладельческих, доминатно-кабальных и доминатно-приживальческих связей (Borah, Cook, 1963; Hicks, 1974; Гуляев, 1982).
Ацтекское общество не было первым классовым на территории Мезоамерики. Самые ранние цивилизации появились здесь почти одновременно на рубеже нашей эры. Наиболее известны среди них цивилизации ольмеков, майя, Теотихуакана, Монте-Альбана (Гуляев, 1972. С. 97, 105, 112-118, 234, 260).
К концу I тысячелетия н. э. старые центры классической мезоамериканской культуры рушатся. Гибель Теотихуакана относится, вероятно, к началу VII в., Монте-Альбана — к концу IX в. или началу X в. В IX-X вв. приходят в запустение классические города майя центральной зоны расселения этого народа. Во всех случаях имело место вторжение извне народов, стоящих на более низких ступенях развития (Гуляев, 1972. С. 227-230; 1983. С. 18). В долине Мехико на смену классической цивилизации Теотихуакана пришла постклассическая цивилизация тольтеков. Столицей империи тольтеков был город Толлан (Тула). Господство этой державы длилось с 950 до 1200 гг. (Conrad, Demarest, 1984. C. 5-17).
После тольтеков настала очередь ацтеков. Одной из групп ацтеков были теночки. Согласно их хроникам, они начали свои скитания в 1168 г. Однако дата эта является чисто произвольной (Вайян, 1949. С. 75). Как утверждает Дж. Вайян, с 1168 по 1248 г. теночки представляли собой простое первобытное племя. Затем они перешли к оседлости (там же. С. 84-85). В начале или середине XIV в. они основали город Теночтитлан.
По всем данным ранний Теночтитлан был городом-протополитархией. Об этом можно судить по структуре позднего Теночтитлана, который был уже политархией. Население его составляло по разным данным от 120 до 300 и даже более тысяч человек (Kurtz, 1978. С. 171; Гуляев, 1972. С. 197). Низовыми единицами были калпулли, которые соответствовали агболе йорубов. Каждое калпулли занимало малый квартал. В XIV в. их было 14. Во главе калпулли стоял лидер, который избирался ее членами из состава одной определенной семьи (Conrad, Demarest, 1984. С. 24-25). Калпулли были сгруппированы в большие кварталы, которые соответствовали адугбо йорубов. Каждый большой квартал имел своего лидера, сборщиков налогов и других должностных лиц. Еще до поселения в Теночтитлане теночки имели общего правителя. В годы основания города им был Теноч (Kurtz, 1978. С. 171, 173).
В 1370 г. (1375 или 1376 гг.) теночки обратились к городу-государству Кулуакан с просьбой дать им правителя тольтекской крови. Им стал Акамапичтли, который считается первым тлатоани Теночтитлана.
К началу XIV в. в долине Мехико существовали две аморфных державы: тепанеков с центром в Аскапоцалко и аколхуа, центром которой в конце концов стал Тескоко. Теночки были данниками тепанеков. К началу XV в. они стали скорее союзниками, чем вассалами.
В 70-х годах XIV в. правителем Аскапоцалко стал Тесосомок. С помощью теночков, возглавляемых вторым тлатоани — Уицилуитлом, он разгромил аколхуа. Правитель Тескоко Иштлилшочитл был убит. Господство Тесосомока над долиной Мехико длилось до его смерти в 1427 г. Его преемник Маштла умертвил преемника Уицилуатла Чималпопоку и увеличил дань. Это вызвало возмущение. Новый правитель Теночтитлана, Ицкоатл, вступил в союз с сыном убитого правителя Тескоко Несауалкойотлом и с городом Тлакопан (Такуба). Так возник тройственный союз Теночтитлана, Тескоко и Тлакопана. В 1428 г. союзники одержали победу над тепанеками. Теночтитлан стал независимым.
В течение всего XIV в. теночки активно перенимают культуру окружающих их народов. В результате они переходят со стадии предклассового общества на стадию классового. Трудно сказать, когда этот переход завершится, но несомненно, что во времена Ицкоатла мы имеем дело уже не с протополитархией, а политархией. С именем четвертого тлатоани связаны крупные реформы, затронувшие все стороны жизни общества. Он начал воздвигать каменные храмы. Была сооружена дамба, соединившая остров, на котором находился город, с материком. При нем уже, несомненно, существовала иероглифическая письменность (Вайян, 1949. С. 79).
Захваченные земли не были разделены между калпулли. Большая часть земли и право на дань перешли к правителю и военной элите.(Вайян, 1949. С. 79; Conrad, Demarest, 1984. С. 33).
После 1428 г. история Теночтитлана — рассказ о бесконечных завоеваниях. Формально сохранялся тройственный союз, но Тлакопан вскоре исчез со сцены, а Тескоко постепенно отошел на второй план. Но военное сотрудничество между этими двумя городами сохранялось. Ицкоатл одержал победу над могущественными чалками и шочемилками и заставил признать его власть.
После смерти Ицкоатля в 1440 г. ему наследовал Монтесума I, призванный Илуикамина, что значит «гневный». На востоке он перешел через горы, совершил набеги на Пуэблу и Веракрус, а на юге проник в Морелос и Гереро. В 1469 г. на престол вступил сын Монтесумы — Ашаякатл. Он распространил господство Теночтитлана до района Матлацинки на западе и до Оахаки и Теунтепека на юге. В 1478 г. Ашаякатл пытался покорить союз городов-государств Тараско, но потерпел сокрушительное поражение. Более 20 тысяч ацтекских воинов погибло. Это обеспечило независимость тарасканцев вплоть до прихода испанцев. Далее Ашаякатл подчинил себе соседний город Тлалтелолко.
В 1479 г. правителем стал Тисок, а в 1486 г. Ауитцотл. В своих военных походах последний доходил до Гватемалы, а на севере достиг области Уаштеки в штате Веракрус. Ему постоянно приходилось подавлять сопротивление покоренных народов.
Обычаем ацтеков было приносить во время религиозных церемоний и особенно ритуалов, связанных с военными набегами, в жертву богам пленных. По некоторым данным в центральной Мексике приносились в жертву каждый год 15 тысяч человек (Cook, 1946, С. 81-101). После воцарения Ауицотла была завершена работа по постройке большого храма, начатая еще его предшественниками. Для церемонии завершения храма требовались человеческие жертвы. Ауицотл в союзе с правителем Тескоко Несауалпилли предпринял двухгодичный поход в Северную Оахаку. При этом было захвачено по одним данным 10, по другим — 20 тысяч пленных. Все они были принесены в жертву. Обреченных поставили в два ряда, и оба правителя занялись страшным делом — вырыванием сердец у жертв. Правителей в порядке старшинства сменяли должностные лица. Длилось это четыре дня (Вайян, 1949. С. 83; Conrad, Demarest, 1984. С. 47).
Человеческие жертвоприношения являются настолько бросающейся в глазах чертой в жизни ацтеков, что некоторые исследователи считают, что все их войны велись главным образом с целью захвата достаточного количества жертв. Экономические и политические причины были на втором плане (Conrad, Demarest, 1984. С. 44).
В армию ацтеков входили все мужчины, способные носить оружие. Основной единицей была группа в 20 человек. Несколько таких групп объединялись в более крупные единицы — от 200 до 400 человек. Специальные отряды в 4-6 человек выделялись для разведки. Воины, принадлежавшие к одному калпулли, образовывали соединение, которым командовал его глава. Калпулли одной фратрии были объединены под командованием ее руководителя. Высшее командование находилось в руках военачальников всей политархии.
В домах молодежи, куда поступали мальчики в возрасте 15 лет, их учили владеть различного рода оружием. Во время ежемесячных больших церемоний происходили военные занятия и учебные маневры. В сражении каждый новичок шел вслед за опытным воином.
Оружием служили деревянные дубины, обсаженные острыми кусками обсидиана, и дротики, бросаемые с помощью метательных дощечек. Использовались также пращи, лук и стрелы и копья. Для защиты использовались плетенные щиты, покрытые кожей. Ацтеки одевали также стеганные хлопчатобумажные панцири, вымоченные в рассоле. Эта одежда хорошо предохраняла от ударов дубин в метательных снарядов.
В каждом малом квартале был устроен «дом дротиков», т. е. арсенал, в котором хранились военные запасы. Он находился возле храма, который был центром общинной жизни. В случае призыва к оружию лидеры калпулли могли быстро собрать и вооружить своих людей.
Сложным предприятием была наступательная война. Вьючных животных не было. Каждому воину приходилось нести на себе продовольствие. Войска не имели права брать что-либо у местного населения. Поэтому еще до войны стремились создать запасы и сосредоточить войска в пункте, расположенном возможно ближе к району нападения.
Обычно исход войны решало одно единственное сражение, поскольку нападающие не могли продержаться в поле дольше нескольких дней. Ведя войну на большом расстоянии, ацтеки формировали свои войска, по-видимому, из местных жителей, хотя ядро их составляли отряды теночков и тескокцев.
Война имела в основном полевой характер. Осадные операции фактически не производились. Во время сражения одна толпа воинов пыталась одолеть другую. Сторона, обратившаяся в бегство, проигрывала битву. Забрав пленных, спалив храм и обложив побежденных данью, победители оставляли бывших противников в покое.
Теночки и их союзники нередко прибегали к дополнительным приемам ведения войны. Небольшой отряд воинов совершал нападение. При первом натиске врага он обращался в бегство. Главные силы выжидали в засаде. Когда показывался противник, они атаковали его и часто опрокидывали.
В период мира организовывалась «война цветов». Это был турнир, в котором встречались лучшие воины из нескольких государств. Одна прославленная «война цветов» длилась несколько лет. Победители пожинали славу. Убитых — сжигали. Пленных приносили в жертву богу солнца (Вайян, 1949. С. 154-157).
Держава ацтеков была довольно аморфным объединением большого числа политархий и, может быть, протополитархий под властью тройственного союза, в котором главную роль играл Теночтитлан. На трон завоеванного государства сажали правителя чаще всего из той же династии, что правила до поражения. Не предпринималось никаких попыток ассимиляции завоеванных народов — ни культурной, ни политической. Оставив власть на местах нетронутой, ацтеки легко решали все административные проблемы, но тем самым они увеличивали возможность восстаний.
Выступления против власти ацтеков, которые начинались обычно с убийства присланных сборщиков дани, были самым обычным явлением. Покоренные народы приходилось завоевывать снова, причем не по одному разу.
Положение державы осложнялось тем, что внутри ее территории находились многочисленные независимые анклавы. Стремясь сохранить свою независимость, их правители поощряли восстания против ацтекского господства. Когда мятежи подавлялись, они давали убежище лидерам выступлений, которые затем снова возобновляли свои попытки. Таким независимым анклавом было горное государство Тлашкала, а также Теотитлан и Метцитлан. Большая опасность угрожала со стороны оставшегося независимым Тарасканского союза городов-государств.
К концу правления Ауицотла держава ацтеков достигла пределов своих завоевательных возможностей. Неизбежным стал внутренний кризис. Преемник Ауицотла, Монтесума II, вступивший на престол в 1503 г., стремясь найти выход из создавшегося положения, повел политику централизации власти. Он стремился к консолидации и стабилизации в пределах всей державы. Им были предприняты попытки ликвидировать независимые анклавы. Но большого успеха они не принесли. Победы были, но они являлись пирровыми. Еще больше было поражений. Единственное, что ему удалось, — практическое подчинение старого союзника — Тескоко (1515 г.). Это вызвало недовольство среди населения этого города-государства.
Результатом реформ, проводимых в самом Теночтитлане, было увеличение роли высшей знати, уменьшение социальной мобильности. Возмущение мерами, принятыми Монтесумой II, разочарование в результате его походов, периодические нехватки продуктов создали напряженную атмосферу. И в этих условиях в 1519 г. на сцене появились испанцы. В результате их вторжения империи ацтеков пришел конец.
Майя
Испанцы же окончательно покончили и с цивилизацией майя, существовавшей к этому времени более 1,5 тысяч лет. В области расселения майя выделяются три крупных культурно-географических зоны: северная (полуостров Юкатан), Центральная (Северная Гватемала, Белиз, Табаско и Чьяпас в Мексике) и Южная (горная Гватемала). Эти три зоны имели различную историческую судьбу.
Центральная область — это территория, где цивилизация майя достигла в I тысячелетии н. э. вершины своего развития. Здесь находилось большинство крупнейших городских центров майя. Уже с рубежа нашей эры здесь присутствуют все признаки классового общества: монументальные каменные сооружения и иероглифическая письменность.
Вся эта территория подразделялась на значительное число сравнительно небольших политических образований, каждое со своим центром. Каждый из них характеризовался наличием монументальных каменных сооружений: пирамид с храмами и дворцов. Расстояние между этими центрами в среднем равнялось 50 км. Отсюда следует, что территория этих образований не превышала 500 км (Уилли, 1991. С. 110-112). О природе центров этих образований и самих этих образований идут споры.
Одни исследователи утверждают, что у майя этого периода не было настоящих городов. Существовали лишь ритуальные центры, где жила элита, ее слуги и небольшая группа ремесленников, обслуживавшая нужды элиты. Что же касается основной массы населения, то она обитала в разбросанных по округе селениях. Эти жившие в деревнях земледельцы снабжали элиту всем необходимым и участвовали в строительстве храмов и дворцов. Такого мнения придерживались Э. Томпсон, И. Фогт, Т. Я. Калберт, М. Д. Ко, У. Сандерс, Г. Р. Уилли. Последний прямо характеризовал общество майя классического периода как «цивилизацию без городов» (Willey, Bullard, 1965. С. 376).
В дальнейшем все в большей степени стало выясняться, что «ритуальные центры» были окружены сотнями и даже тысячами небольших домов, т. е. что у майя классического периода были настоящие города. В последнее время это признал и Г. Р. Уилли. Как указывает он сейчас, некоторые из этих городов имели население от 10 до 75 тысяч человек (Уилли, 1991. С. 106-107).
Но все это еще не дает ответа на вопрос о том, с каким вариантом развития политаризма мы имеем здесь дело: с «городским» или «деревенским». Ведь города существовали и при «деревенском» варианте. Но они являлись не политархиями, как при «городском» варианте, а лишь столицами политархий.
К настоящему времени стало известно, что на территории политического образования у майя, центром которого являлся город, были и другие селения, причем некоторые из них исследователи называют не деревнями, а городками. Это дало основание для гипотезы «регионального государства», противостоящей концепции «города-государства» (см. Уилли, 1991, С. 108-109).
Советский исследователь В. И. Гуляев, отстаивая концепцию города-государства применительно к древним майя, в то же время пишет, что территория майяского государства включала в себя столицу и подвластную ей округу, состоявшую из сельских общин (Гуляев, 1984, С. 62). Так, например, районы сплошной застройки вокруг ритуально-административного центра в Тикале занимают около 6-7 км . Остальные 100-150 км приходятся на сельскохозяйственную округу с целым рядом городков и селений: Чикин-Тикаль, Волантун, Вобаль, Коросаль, Канмуль и др. Население собственно Тикаля составляло 10-12 тысяч человек, округи — 40-42 тысячи (Гуляев, 1979, С. 115; 1984. С. 58).
Это отнюдь не значит, что майя безусловно относятся к «деревенскому» варианту. Кроме чисто «городского» варианта, представленного йорубами, где все полноправные жители прагосударства входили в состав низших ячеек города — агболе и где отсутствовали деревенские общины, и «деревенского» могут существовать промежуточные формы. Так, например, город и сам мог быть по своей структуре политархией и в то же время являться столицей окружающей его политархии. Не исключено также, что политические образования майя могли быть объединениями, состоящими из одного большого города и нескольких подчиненных городов. Последние не просто платили дань первому, но составляли с ним единое целое. Во всяком случае ясно одно: описанные политические образования майя были обособленными политархиями, были государствами.
Между этими политархиями шли непрерывные войны Об этом достаточно красноречиво свидетельствует искусство майя. Знаменитые фрески Бонампака (Чьяпас, Мексика), относящиеся к VIII в., изображают в числе других сюжетов набеги на чужие селения, принесение пленных в жертву (Гуляев, 1991. С. 93). На одной из расписных ваз, относящихся к 600-900 гг., изображена сцена битвы. Одиннадцать персонажей, разделенных на два отряда, столкнулись в ожесточенной схватке. Более многочисленный отряд (слева), судя по всему, проиграл битву и отступает. Три воина из его состава попали в плен, и их уводят торжествующие победители (Гуляев, 1979. С. 262; Гуляев, 1991. С. 101).
Один из наиболее распространенных мотивов классического искусства майя — изображение царя в образе воина-победителя. Существует несколько разновидностей: «царь на поле брани», принимающий участие в военных действиях (как правило, он показан берущим в плен поверженных врагов), «царь в сценах триумфа», когда победоносный правитель с оружием или символом власти в руках показан рядом со связанными пленными у его ног. Иногда царь топчет ногами тело пленника или стоит на нем, как на пьедестале (Гуляев, 1984. С. 11-112).
В верхней части стелы 12 из Пьедрас-Неграса изображен правитель в пышном костюме и сложном головном уборе. Правой рукой он сжимает копье, а левой упирается в бедро. У подножия трона стоят военачальники или сановники, а еще ниже помещена группа из восьми фигур: скорченные, обнаженные пленники со связанными за спиной руками. Их головы подняты вверх, они с ужасом ожидают решения своей участи (Гуляев, 1984. С. 112-113).
О войнах между политархиями майя известно и из иероглифических летописей. Город Киригуа находился некоторое время под юрисдикцией Копана. Но в 737 г. правитель Киригуа «Двуногое небо» поднял восстание, а затем взял в плен и принес в жертву правителя Копана, известного по иероглифическим текстам как «XVIII Кролик». В 378 г. правитель Тикаля одержал победу над независимым городом Вашактун. Неизвестно, какие именно отношения сложились между этими двумя городами после этого события, но после второй войны Вашактун вошел в состав Тикальского государства.
На рубеже VII-VIII в. город Дос Пилос заключил прочный союз с городом Агуатека. После этого союзники встали на путь экспансии. К 731 г. они овладели двумя ближайшими центрами. В 735 г. был разгромлен правитель города Сейбаля, а сам город включен в состав растущего государства Дос Пилос – Агуатека. К 771 г. владения последнего простирались на 80 км с юга на север и 50 с запада на восток, т. е. составляли территорию около 4600 км. Около 790-800 гг. это государство начало клониться к упадку и, наконец, в 810 г. он наступил (Уилли, 1991. С. 113-115).
Как мы видим, державы у майя классического периода возникали, но, как считают исследователи, никогда не образовывалась такая, которая охватывала бы большинство городов Центральной области. Насколько такое заключение верно, покажут будущие исследования.
В IX-X вв. в Центральной области майя произошла катастрофа. На ослабевшее в силу внутренних причин общество обрушились завоеватели из центральной Мексики и со стороны Мексиканского залива. Жертвой массированного вторжения центрально-мексиканских племен — тольтеков оказались и города Северной области — полуострова Юкатан. Однако население Юкатана не только выжило, но смогло приспособиться к новым условиям. В итоге спустя короткое время на Юкатане возникла культура, сочетающая майяские и тольтекские черты. В истории юкатанских майя наступил новый период, получивший название «мексиканского» (X-XII вв.).
В течение его политическая и культурная гегемония на всем полуострове принадлежала городу Чечен-Ица, в котором обосновались тольтеки. Но в дальнейшем гегемония Чечен-Ицы начала вызывать недовольство в других городах Юкатана. В XIII в. объединенные силы Майяпана, Ицмаля и Ушмаля во главе с правителем первого из них, Хунак Кеелем, разгромили войска Чечен-Ицы и разрушили город.
В последующий период (XIII-XV вв.) резко усилилась роль Майяпана и его правящей династии Кокомов. Майяпан стал столицей крупного государства, включавшего в свои пределы почти весь Северный Юкатан. Но влияние Кокомов оказалось непрочным. В XV в. в результате ожесточенных войн Юкатан бьет разделен на полтора десятка мелких государств (Гуляев, 1983. С. 173-175; 1984. С. 159-161).
«Ни один правитель, — писал Ч. Г. Галленкамп (1966. С. 182), — не обладал силами, достаточными для объединения провинций, которые разделили теперь Юкатан на несколько враждующих военных лагерей. Но каждый царек надеялся осуществить подобное объединение под собственной эгидой. И вот наступила драматическая развязка. На всем полуострове свирепствовали войны. Мирные селения подвергались непрерывным набегам с целью захвата будущих жертв и крепких юношей, годных для воинской службы. Часто нападающие поджигали окрестные поля кукурузы для того, чтобы лишить пищи местных жителей и подчинить тем самым алчному властителю. Одним за другим появлялись и исчезали мелкие царьки, которых устраняли обычно путем дворцовых переворотов или просто убивали. Человеческая жизнь потеряла всякую ценность… Искусство и наука пришли в упадок». И в этой ситуации в 1517 г. появились испанцы. После двадцатилетней войны Юкатан был покорен.
Ирокезы
Переходя к поздним предклассовым обществам, иным, чем протополитарные, а именно к пракрестьянским, протодоминомагнатным и параполитарно-доминомагнатным, нельзя не обратить внимания на наметившуюся в них тенденцию к возникновению все более крупных социальных образований. И в немалой степени это было связано с войнами.
В условиях постоянных войн возникновение одного объединения общин вызывало образование других, способных ему противостоять. С особой силой тенденции к укрупнению проявлялась тогда, когда рядом с обществами рассматриваемых типов образовывались протополитарные. Вождества, как правило, включали в свой состав несколько общин. Поэтому по численности населения они превосходили общества указанных выше трех типов, пока они оставались однообщинными. Кроме того, вождества всегда были лучше организованы. В них существовал формирующийся государственный аппарат, который отсутствовал в обществах указанных трех типов по крайней мере до тех пор, пока они оставались однообщинными.
Особенно угрожающим становилось положение, когда рядом с однообщинными обществами указанных типов появлялись крупные протополитарии или державы, состоящие из протополитархий, не говоря уже о возникновении подлинных политархий и вообще классовых обществ. Своеобразным случаем является колониальная экспансия европейцев.
Если начать с пракрестьянских обществ, то прежде всего следует остановиться на ирокезах. Мы не знаем, когда у них появились надобщинные образования — племена. Несколько больше известно о конфедерации пяти их племен — знаменитой Лиге ирокезов. Одни авторы считает, что она возникла в середине XV в., другие относят ее образование к концу XVI в. (Фентон, 1978. С. 114).
Первоначально Лига возникла не для ведения наступательных войн. Суть ее заключалась в прекращении войн между пятью вошедшими в нее племенами. Она была «Лигой мира» (Фентон, 1978. C. 23). Прекращение вражды между племенами, вошедшими в Лигу, сделало возможным объединение их усилий для обороны от соседей, а затем и для нападения на них.
Традиционное вооружение ирокезов состояло из лука и стрел,духового ружья, копья с кремневым наконечником, деревянной дубины. В качестве оборонительного оружия использовались деревянные щиты: большие прямоугольные, защищавшие воина с головы до ног, и меньших размеров, круглые. Но уже в начале XVII в. каменные наконечники были заменены железными. Затем появились топоры и металлические секиры. Позднее ирокезы получили огнестрельное оружие. Значительного развития достигла у ирокезов фортификационная техника. Селения ирокезов XVI в. описаны как окруженные несколькими рядами палисадов (Аверкиева, 1974. С. 228-227).
Как и у маори, у ирокезов все боеспособные мужчины были воинами. Но не существовало никакой организации, которая принуждала бы участвовать в походах. Участие в войне было делом добровольным. Когда советом Лиги или советом племени объявлялась война против какого-либо народа, то в каждом селении состояние войны возвещалось ударом томагавка по военному столбу. После этого каждый был волен собрать отряд и совершить набег. Впрочем, формальное объявление войны не было обязательным. Ирокезы всегда находились в состоянии войны со всеми племенами, которые не состояли с ними в союзе.
Человек, желавший набрать добровольцев и возглавить военную экспедицию, в полном праздничном одеянии проходил по селению, испуская военный клич, после чего подходил к военному столбу и, ударив томагавком по нему, начинал военную пляску. Вокруг него собиралась толпа, и, так как пляска возбуждала военный дух, мужчины один за другим присоединялись к нему. Таким образом быстро набирался отряд. Женщины во время пляски готовили воинам еду в дорогу. После пляски воины покидали селение и направлялись в страну врага. Отряды из разных селений могли соединяться, но каждый оставался под командованием собственного вождя (Морган, 1983. С. 44-45, 179-180).
В дальнейшем для обеспечения единства действий были установлены должности двух высших военачальников Лиги, избираемых из числа выдающихся воинов племени сенека.
Существуют ориентировочные подсчеты военной силы ирокезов. Иезуит Дж. Лалемант писал, что 1659-1660 гг. в пяти племенах, входивших в лигу, насчитывалось 2200 воинов. По племенам они распределялись следующим образом: могауки — около 500 воинов, онейда — 100, онондага — 300, кайюга — 300, сенека — 1000. Иезуит Ф. де Муан в 1660-1661 гг. оценивал силы ирокезов в 2000 воинов, В. Гринхалг в 1677 г. — в 2150 воинов (300 могауков, 200 онейда, 350 онондага, 300 кайюга и 1000 сенека) (см. Аверкиева, 1974. C. 226).
Европейское влияние начало особенно сильно оказываться на ирокезах начиная с XVII в. Меховая торговля европейцев с индейцами началась еще в XVI в. Около 1600 г. в нее были вовлечены гуроны и ирокезы. Вскоре меховая торговля стала для ирокезов жизненной необходимостью.
Пушнина для индейцев была единственным товаром, на который можно было выменивать европейские вещи, очень быстро вошедшие в их быт. Уже в начале XVII в. Л. А. Лаонтан подчеркивал жизненно важное значение пушнины для индейцев. «Ирокезы, — писал он, — без бобровых шкурок, на которые они могли бы выменивать ружья, порох, пули, серпы, умерли бы с голода…» (цит. по: Аверкиева, 1974. С. 223).
Но уже к 1640 году пушное богатство на территории расселения ирокезов было истощено. Поиски новых охотничьих угодий, новых источников мехов были, как убедительно показал Дж. Хант в работе «Войны ирокезов. История межплеменных торговых отношений» (Hunt, 1940) главной причиной военной экспансии ирокезов. Войны, которые вались ирокезами на протяжении XVII в. в литературе иногда называются «бобровыми войнами». И важнейшим инструментом завоевательных войн ирокезов была Лига.
В 1649 г. объединенное войско сенека и могауков, состоявшее из 1000 воинов, разгромило конфедерацию гуронов. В 1651 г. сенека и могауки частью уничтожили, частью захватили в плен и рассеяли индейцев, входивших в состав конфедерации ирокезоязычных племен, известной под названием «нейтральной». В 1654 г. объединенными силами сенека, онейда, онондага и кайюга были покорены и рассеяны ирокезоязычные эри. В 1656 г. ирокезы начали набеги на оттава, вынудив их оставить свои земли и переселиться на запад. В 1675 г. были разбиты сусквеханноки, часть которых вошла в состав сенека. В 1677 г. начались походы ирокезов на индейцев Мэриленда и Виргинии, Северной и Южной Каролины. В 1684 г. сенека и каюга напали на иллинойсов.
В результате завоеваний XVII в. ирокезы подчинили себе огромную область, включающую территорию современных штатов Нью-Йорк, Делавэр, Нью-Джерси, Пенсильвания, Мэриленд, большую часть Виргинии, Огайо, Кентукки, северную часть Теннеси, часть Иллинойса, Индианы, Мичигана, часть штатов Новой Англии и прилегающие районы юго-восточной Канады (Аверкиева, 1974. С. 223-224; Морган, 1983. С. 14-16). Впрочем, Дж. Хант считает, что реальная власть ирокезов распространялась на гораздо меньшую территорию (Hunt, 1940. С. 161).
Для осуществления контроля над завоеванными землями ирокезы основывали на них свои колонии. Для надзора над покоренными племенами выделялись специальные надсмотрщики. Покоренные народы облагались данью. Племена Новой Англии, например, платили дань вампумом. Сборщиками дани были могауки. Большое число покоренных индейцев ирокезы влили в свой состав, чтобы восполнить военные потери. Часть пленников становились рабами. В целом в ходе завоевательных войн ирокезы сделали шаг по пути от пракрестьянского общества к протодоминомагнатному.
Индейцы центральной полосы степей Северной Америки
У аборигенов Северной Америки встречались и настоящие протодоминомагнатные общества. К числу их относятся социально-исторические организмы индейцев центральной полосы степей североамериканского материка. Обитатели этой зоны разводили лошадей. Однако отнести их к числу народов с производящим хозяйством было бы неверным. Основным источником их существования была охота на крупных животных, прежде всего бизонов. Лошади использовались в основном для охоты. У этих племен существовали и доминатные (рабство, приживальчество) и магнатноарендные отношения (Аверкиева, 1970. С. 34, 44-55).
Войны у этих народов были обычным явлением. С этим связано существование у них племен как определенных социальных образований и союзов племен. Сами индейцы различали два типа войны: 1) военные походы с целью мести за смерть соплеменника или захвата территории; 2) набеги с целью грабежа. Кайова обозначали их разными терминами (Mishkin, 1940. С. 28).
Военные походы с целью мести, получившие название «походов за скальпами», предпринимались большими (от 100 до 1000 человек) отрядами и носили чаще всего общеплеменной характер. Иногда они состояли из воинов целого союза племен. Предводителями были выдающиеся военачальники. Во второй половине XIX в. таких войн почти не было. Сражения велись с солдатами армии США.
Набеги с целью угона лошадей в XIX в. были обычным явлением. Они предпринимались небольшими отрядами в 10-12 человек, формировавшимися в рамках общины по инициативе того или иного опытного воина (Аверкиева, 1970. С. 104-109). Дж. Гриннел в работе о чейенах писал, что у них было много «храбрых и удачливых воинов, которые в своих походах избегали близкого контакта с врагами и не стремились их убивать. Такие люди шли в поход с единственной целью увеличить свое богатство путем угона лошадей: это значило, что они занимались войной как ремеслом, ради прибыли» (Grinnell, 1962. Vol. 2. С. 2).
Войны способствовали экономической и социальной дифференциации, а там, где расслоение было в зачатке, давали ему мощный толчок. Последнее особенно наглядно видно там, где покоренное население облагалось данью.
Источник: Война и мир в земледельческих предклассовых и ранних классовых обществах // Першиц А.И., Семенов Ю.И., Шнирельман В.А. Война и мир в ранней истории человечества. Т. 2. М., 1994
Литература
Инки
Башилов В. А. 1972. Древние цивилизации Перу и Боливии. М.
Березкин Ю. Е. 1983. Мочика. Цивилизация индейцев Северного побережья Перу в I-VII вв. Л.
Karen R. 1975. Kingdom of Sun. The Inca: Empire Builders of the Americas. New York
Березкин Ю. Е. 1986. Послесловие // Стингл М. Государство, инков. Слава и смерть «сыновей солнца». М.
Conrad G. W., Demarest A. A. 1984. Religion and Empire: The Dinamics of Aztek and Inka Expansionism. Cambridge University Press
Вега Инка Гарсиласо де ла. 1974. История государства инков. Л.
Стингл М. 1986, Государство инков. Слава и смерть «сыновей солнца». М.
Schaedel R. P. 1978. Early State of the Incas // The Early State. Ed. by H. J. M. Claessen and P. Skalnik. The Hague: Mouton
Rowe J. H. 1946. Inca Culture at the Time of the Spanish Conquest // Handbook of South American Indians. Vol. 2. Andean civilization. Smithsonian Institution Bureau of American Ethnology Bulletin. Washington
Березкин Ю. Е. 1991. Инки. Исторический опыт империи. Л.
Ацтеки
Borah W., Cook S. F. 1963.T he Aboriginal Population of Central Mexico on the Eve of the Spanish Conquest // Ibero-Americana, V. 45. University of California Press, Berkeley
Hicks F. 1974. Dependent Labor in Prehispanic Mexico // Estud. Cult. Nahuatl. Vol. 11
Гуляев В. И. 1972. Древнейшие цивилизации Мезоамерики. М.
Гуляев В. И. 1983. Древние майя. Загадки погибшей цивилизации. М.
Conrad G. W. and Demarest A. A. 1984. Religion and Empire: The Dinamics of Aztek and Inka Expansionism. Cambridge University Press
Вайян Дж. 1949. История ацтеков. М.
Kurtz D. V. 1978.The Legitimation of the Aztek State // The Early State. Ed. by H. J. M. Claessen and P. Skalnik. The Hague: Mouton
Cook S. F. 1946. Human Sacrifice and Warfare as Factrs in the Demography of Pre-Colonial Mexico // Human Biology, Vol. 18, № 2
Майя
Уилли Г. Р. 1991. Политическая жизнь древних майя // Вестник древней истории, № 2
Willey G. R., Bullard W. R. 1965. Prehistoric Settlement Patterns in the Maya Lowlands // Handbook of Middle American Indians. Vol. 2. University of Texas Pres. Austin
Гуляев В. И. 1984. Забытые города майя. Проблемы искусства и архитектуры. М.
Гуляев В. И. 1979. Города-государства майя (структура и функция города в раннеклассовом обществе), М.
Гуляев В. И. 1991. Второе открытие цивилизации майя // Вестник древней истории, № 2
Гуляев В. И. 1983. Древние майя. Загадки погибшей цивилизации. М.
Галленкамп Ч. 1966. Майя. Загадка исчезнувшей цивилизации. М.
Ирокезы
Фентон У. Н. 1978. Ирокезы в истории // Североамериканские индейцы. М.
Аверкиева Ю. Л. 1974. Индейцы Северной Америки. М.
Морган Л. Г. 1983. Лига ходенсауни, или ирокезов. М.
Hunt G. T. 1940. The Wars of the Iroquois. A Study in Intertribal Trade Relations. Madison
Индейцы центральной полосы степей Северной америки
Аверкиева Ю. Л. 1970. Индейское кочевое общество XVIII-XIX вв. М.
Mishkin B. 1940. Rank and Warfare among the Plains Indians // Monographs of the American ethnological society. Vol. III. J. J. Augustin publisher. New York
Grinnell G. B. 1962. The Cheyenne Indians. Their History and Ways of Life, Vol. 2. New York