Капиталистическое освоение ресурсов резервации и положение индейцев в США

Современная цивилизация вызвала глубокие преобразования в природном и социальном окружении человека. В последние деся­тилетия усиливающийся процесс загрязнения природной среды по отношению к аборигенному населению разных стран мира приобрел угрожающие формы. Яркий пример тому — индейцы Северной Америки. Открытие и колонизация континента сопро­вождались не только истреблением его коренных жителей, но и подлинной войной белого человека с природой. Специфика отно­шения к природе, к ресурсам страны и их использованию явилась одной из главных причин конфронтации индейцев и колониза­торов.

Индейцы обожествляли природу, считали себя частью своей земли. В силу особенностей исторического развития они не пони­мали принципа частного владения землей и придерживались идеальной для человека установки — землей могут пользоваться все и брать ее плоды в необходимых размерах. Но хрупкий ба­ланс человека и природы, который индейцы интуитивно соблю­дали, был грубо нарушен европейцами. Ресурсы страны казались колонизаторам безграничными, и товарный капитализм повел то­тальное наступление на природу. Программа завоевателей своди­лась к тому, чтобы отнимать и уничтожать, непрерывно богатея. Этот принцип отражал соответствующие идейные убеждения. Ко­лонизаторы твердо верили в свою «цивилизаторскую» миссию и считали себя вправе использовать природные ресурсы так, как им захочется. «Бог не указал бы англичанам пути к Новому Свету, если бы он не намеревался дать его им во владение»¹. В многочисленных трактатах по поводу «погрязших в грехе» и нуждавшихся «в спасении» туземцев белые рисовали перспекти­вы спасения их душ. Так, в трактате сэра Джона Пекхема (1583 г.) в связи с колонизацией Ньюфаундленда предлагалась весьма «благочестивая» картина подобного «спасения». Посколь­ку индейцы якобы не умеют обращаться с землей, англичане су­меют научить их это делать. Если же не получится, то будет вполне допустимо как по закону, так и с точки зрения морали применение оружия². Так белые колонисты оправдывали уничто­жение людей и природы.

Долгие годы в Америке шла настоящая экологическая война. Индейцев лишали естественной среды обитания: изгоняли из се­лений, заставляли переселяться на новые места, засоряли реки, вследствие чего гибли рыба и водоплавающая птица, людей ли­шали источников питания. Многие умирали от голода, лишений и болезней. На Северо-Западе США к 1835 г. были почти полно­стью уничтожены морские бобры и котики, которые давали самые ценные меха. В те же годы американские торговые компании на востоке страны стали скупать бизоньи шкуры. Хищническое истребление бизонов приобрело огромные масштабы. Охотники, вооруженные восьмизарядными ружьями, располагались у водое­мов и рек, куда бизоны приходили на водопой. Животных отстре­ливали с максимальной эффективностью в течение 24 часов. В результате целые поля бизоньих туш оставались гнить на солнце. Когда в районах обитания комаычей, кайова, арапахо и чейенов эти животные почти исчезли, индейцы были вынуждены питаться мясом собственных лошадей ³. Знаменитый своими кро­вавыми «подвигами» по отношению к индейцам генерал Шеридан считал, что власти должны быть благодарны белым охотникам на бизонов и награждать каждого бронзовой медалью с изобра­жением мертвого бизона с одной стороны и обескураженных ин­дейцев — с другой⁴.

Уничтожение бизонов поставило индейцев перед катастрофой, так как для равнинных жителей охота на этих животных состав­ляла основу их существования. «История американской нации в XIX в.,—отмечал биолог Фэрфилд Осборн,—в той ее части, ко­торая касается использования лесов, пастбищ, фауны, флоры и воды, является самой жестокой и разрушительной» ⁵.

Экологическая война продолжается и сегодня. Крупные моно­полии обостряют дефицит земельных ресурсов, ведут экономиче­ское наступление на земли коренных американцев. В результате длившегося несколько веков расхищения земель, принадлежав­ших индейцам (только за время после принятия в 1887 г. печаль­но известного закона Дауэса и до начала 1980-х годов размеры индейского землепользования сократились почти в 3 раза — с 155 млн акров до 50,4 млн ⁶), они лишились лучших сельско­хозяйственных угодий.

Однако потребности развития экономики США в период после второй мировой войны, особенно повышенный спрос на энерго­носители и руды цветных и редких металлов, используемые в передовых технологических процессах, обусловили своеобраз­ный всплеск интереса монополий и государства к ресурсам, со­средоточенным в индейских резервациях. Даже принимая во вни­мание неравномерность распределения месторождений минераль­ного сырья от резервации к резервации, а также тот факт, что далеко не все месторождения, расположенные в резервациях, яв­ляются собственностью индейцев (в резервации племени кроу, где сосредоточено 11 млрд т угля, лишь 22% территории принад­лежит аборигенам), следует признать эти ресурсы весьма значи­тельными: запасы нефти в текущее десятилетие составляют 4,2 млрд баррелей, газа —17,5 трлн куб. футов, угля — 200 млрд т, или 15% всех разведанных в США запасов, урана — 11% мировых ресурсов⁷. Увеличивается значение и гидроресур­сов, особенно в засушливых районах интенсивно развивающегося Юго-Запада США.

Правомерно поставить вопрос: в связи с повышением «стату­са» ресурсной базы индейских резерваций и начавшейся ее эко­номической эксплуатацией улучшилось ли социально-экономиче­ское положение самих индейцев? Пожалуй, наилучший ответ дала Комиссия США по гражданским правам: «Хотя индейцы обладают значительными ресурсами… наличие этого потенциала не привело к приобретению ими экономической мощи или поли­тического влияния. Проблема выживания племен была актуаль­ной во времена образования США и продолжала оставаться такой на протяжении всей их истории» ⁸.

В качестве альтернативы застою хозяйственной жизни индей­ских общин, необходимость преодоления которого очевидна, госу­дарственные органы США навязывают им свою концепцию эко­номического развития. Ее исходная посылка и в то же время конечная цель — стимулирование капиталистического освоения ресурсов, находящихся в районах проживания коренного населе­ния. Основная доля ответственности за ее осуществление падает наряду с министерством внутренних дел на министерство торгов­ли США, в рамках которого действует Администрация экономи­ческого развития. С середины 60-х годов администрация выдели­ла более 500 млн долл. на различные программы создания рабочих мест и источников дохода на территории индейских резерваций⁹.

Можно назвать несколько «операционных» уровней, на кото­рых государственно-монополистический капитал США пытается реализовать свою концепцию экономического развития для индейцев.

Во-первых, финансирование — в основном в форме обычных коммерческих займов — «чисто индейских» предприятий. В част­ности, из упомянутой суммы 500 млн на эти цели было израсхо­довано 78,3 млн для развития туристского бизнеса (коммерче­ские парки, кемпинги, отели, музеи) и еще 29 млн. для строи­тельства промышленных объектов.

Политика развития «индейского» бизнеса, которую можно рассматривать как очередную модификацию концепции «черного» бизнеса или «бизнеса меньшинств», имела своей сверхзадачей со­здание и расширение в резервациях конформистской прослойки мелких (реже — средних) собственников. Однако и эту цель в полной мере достичь не удается, так как, выйдя на капитали­стический рынок, слабые в финансовом отношении, не имеющие достаточного делового опыта предприятия индейцев в подавляю­щем большинстве не выдерживают жестокой копкуренции и разоряются, принося племенам вместо доходов и новых рабочих мест растущую задолженность. Так, к настоящему времени уже обанкротились 30 из 54 промышленных комплексов, созданных в резервациях, на грани банкротства находятся 8 из 10 наиболее дорогостоящих проектов в сфере туризма. В таком же положе­нии — большая часть корпораций, фактически коммерческих фирм, созданных в соответствии с «Актом об удовлетворении тер­риториальных претензий коренного населения Аляски» (1971г.) : ряд из них имеет суммарный дефицит в размере 100 млн долл. Хотя так называемый аляскинский эксперимент и выходит за рамки темы данной статьи (там, как известно, отсутствуют ре­зервации и индейцы составляют пусть и преобладающий, но не единственный компонент коренного населения), обойти его вни­манием не представляется возможным как в силу его крупномасштабности и возлагавшихся на него надежд на радикальное улучшение положения коренных жителей Аляски, так и в силу весьма показательных результатов. По прошествии более чем 16 лет после его принятия, по образному выражению корреспон­дента журнала «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт», «грандиозные планы немедленного обогащения на обширных земельных владе­ниях и природных ресурсах обернулись рассыпавшейся в прах мечтой… коренных жителей Аляски» ¹⁰.

Средства, выделяемые буржуазным государством на экономи­ческое развитие индейских общин, всегда несоизмеримые с мас­штабами их проблем, первыми попадают под сокращение на со­циальные расходы. В таких условиях становится совершенно очевидной маргинальность «индейских» программ в стратегии капиталистического освоения находящихся в их распоряжении ресурсов. Это освоение мыслится правящими кругами США прежде всего как поощрение неиндейских элементов к эксплуата­ции материального и людского потенциала резерваций. Именно им достается львиная доля займов, направляемых по каналам Агентства экономического развития и других ведомств. Ставка на привлечение частного капитала извне определила содержание и так называемой новой инициативы в сфере экономического раз­вития резерваций, с которой выступила в начале 80-х годов рес­публиканская администрация Р. Рейгана¹¹.

Поощряя неиндейский, как правило, «белый», бизнес, государ­ственные агентства дискриминируют самих индейцев. Так, к осу­ществлению в конце 70-х годов под эгидой ряда федеральных министерств крупного строительного проекта па территории пле­мени блэкфут практически не были привлечены ни рабочие-ин­дейцы, ни одна индейская строительная фирма. Министерство городского развития США вообще отказало в ассигнованиях предпринимателям-индейцам племени блэкфут и еще 7 племе­нам штата Монтана¹². Для того чтобы поставить коренное на­селение в невыгодное положение, используется весь арсенал средств скрытой, неформальной дискриминации, многие проекты становятся жертвами бюрократической волокиты. В результате белые бизнесмены контролируют ключевые сектора экономики резерваций. Крупнейшей в США резервации племени навахо Уиндоу-Рок, например, принадлежит лишь 40 (27%) из 150 ком­мерческих предприятий, что позволяет «пришлым» беззастенчиво обирать индейцев, искусственно завышая цены.

И все-таки движущая сила политики правительства США в отношении коренного населения — интересы крупных корпора­ций. Именно для них создают режим наибольшего благоприятст­вования государственные органы США. Не случайно значитель­ная часть ассигнований Администрации экономического развития направляется на развитие водных ресурсов, транспортной сети, средств связи в той мере, в какой это необходимо для деятель­ности монополий горнодобывающей и электроэнергетической от­раслей. Таким образом формируется инфраструктура капита­листической сверхэксплуатации резерваций и их жителей. Обыч­но корпорациям предоставляются разнообразные льготы в виде дополнительного выделения земельных участков, проведение строительных работ за счет самих индейцев. Существенный факт, привлекающий в резервации большой бизнес,— наличие сверхдешевой рабочей силы, не объединенной, за редкими исключения­ми, в профсоюзы и используемой для выполнения преимущест­венно неквалифицированного и малоквалифицированного труда в наиболее вредных и опасных производствах.

В течение 70-х годов на территории индейских общин было начато осуществление ряда крупных индустриальных проектов — туда устремились мощные транснациональные компании «Экссон», АМАКС, «Шелл», «Галф ойл», «Пибоди Коул». Официальный Вашингтон, средства массовой информации поспешили препод­нести их участие в освоении ресурсов коренного населения в ка­честве своеобразной «гарантии» быстрого разрешения стоящих перед ними социальных и экономических проблем. Выступая в начале 1983 г. с заявлением по поводу «индейской» политики своей администрации, президент США Р. Рейган вновь подчерк­нул, что как индейцы, так и вся нация вправе рассчитывать на выгоды от разумного (!) использования больших запасов угля, нефти, газа, урана и других полезных ископаемых на их зем­лях ¹³. Формально против этого вряд ли можно было что-либо возразить, однако представляется существенным установить, о каких «выгодах» и о каком «разумном использовании» для ко­ренного населения идет речь.

Хозяева монополий утверждают, что индейцы получают спра­ведливую компенсацию за земли, отторгаемые у них корпорация­ми на индустриальные нужды. Чем оборачивается в действитель­ности «справедливая» компенсация, показывает пример Блэк-Месы, района, расположенного на территории племен навахо и хопи в штате Аризона. Здесь компанией «Пибоди Коул», электро­энергетическими фирмами создан грандиозный комплекс, вклю­чающий открытые разработки угля и сеть электростанций для снабжения энергией всего Юго-Запада США. С этой целью у индейцев при помощи нечистоплотных приемов было отторгнуто 65 акров земли (аренда — 30 лет), а сумма ежегодной компенса­ции установлена во много раз ниже реальной стоимости участ­ка — 1 долл. за акр.

На таком же минимальном уровне определяются и отчисле­ния от эксплуатации минеральных ресурсов. В большинстве со­глашений между монополиями и индейцами действует принцип оплаты за единицу продукции (тонну, баррель и т. п.), а не фиксированный процент от суммы продаж. В результате владель­цы корпораций кладут себе в карман разницу между арендной платой и рыночной ценой полезных ископаемых, индейцам же достается ничтожная часть от рыночной стоимости их ресур­сов—в среднем 8,5% (выплаты за тонну угля, например, колеб­лются от 15 до 37 центов за 1 т при цене 20 долл.). За аренду нефтяных месторождений, оцениваемых в 85 млн долл., племя апачи получило 685 тыс. долларов, т. е. менее сотой части¹⁴.

Прямая ответственность за подобное положение ложится на министерство внутренних дел США, под надзором и руководст­вом которого заключаются несправедливые арендные соглашения.

Попытки индейцев добиться их пересмотра, ввести скользящую шкалу отчислений (многие соглашения были подписаны еще в 50-х годах) заканчиваются в основном безрезультатно. Начи­ная со второй половины 70-х годов в США все активнее заяв­ляют о себе силы, выступающие за аннулирование всех догово­ров с индейцами, ограничение их прав на пользование водными ресурсами и земельными наделами вплоть до запрещения индей­цам рыбной ловли и охоты на территории и вне резерваций. Особо опасную для коренного населения ситуацию представ­ляет позиция Верховного суда США, высказавшегося за возмож­ность в одностороннем порядке аннулировать права племен па земельные и природные ресурсы без всякой компенсации.

Те немногочисленные юридические акты, которые опреде­ляли — хотя и формально — благоприятный для индейцев режим использования ресурсов, находящихся на территории их прожи­вания, ныне стараются предать забвению. Следует подчеркнуть, что появление соответствующих законов и судебных решений не являлось «благотворительным актом» со стороны «белой» Амери­ки. Как свидетельствует вся история взаимоотношений индейцев с федеральными, штатными и местными властями, эти законы принимали обычно тогда, когда тот или иной вид ресурсов резер­ваций еще не представлял практической ценности для делового мира Соединенных Штатов (к тому же зачастую предоставление индейцам прав на использование ресурсов было призвано ком­пенсировать ущемление интересов коренных жителей в других сферах). Вслед за изменением ситуации, связанным с повыше­нием значения определенного вида полезных ископаемых, приня­тые ранее постановления отменялись — либо юридически, либо фактически — явочным порядком.

В частности, вопреки решению Верховного суда по делу «Уинтерс против США» (1908 г.), установившему для индейцев преимущества в пользовании водными источниками в резерва­циях, происходит их интенсивное выкачивание — в буквальном смысле этого слова — нерезервационными пользователями (круп­ными фермерами, промышленными компаниями). Какими по­следствиями это оборачивается для индейцев, дают представление следующие примеры. Существенно понизился уровень воды в озере Пирамида (штат Калифорния), принадлея?ащем племени пайютов; 105 м составил уровень падения грунтовых вод в райо­не Ак-Чин, к югу от г. Феникс (штат Аризона); нанесен невос­полнимый экологический урон (эрозия почв и т. п.) землям резервации индейцев папаго¹⁵. Законные права индейцев систе­матически нарушаются при планировании и строительстве ирри­гационных сооружений: их лишают доступа к воде. И это проис­ходит в условиях, когда треть индейских земель не обрабатывает­ся вследствие недостатка влаги для орошения.

Опыт коренного населения США опровергает и утверждение о создании новых рабочих мест в результате деятельности моно­полий. Новые рабочие места действительно создаются, но не для индейцев. Их, и то далеко не всегда, используют в качестве неквалифицированной рабочей силы преимущественно па стадии строительства; после ввода предприятия в действие заменяют квалифицированными «пришлыми» рабочими.

Если утверждения о «позитивных» итогах деятельности моно­полий на территории резерваций безосновательны, то вред, нано­симый хищнической и фактически бесконтрольной (юридические возможности индейцев в этом отношении крайне ограничепы) эксплуатацией их природных, в основном невозобновляемых, ре­сурсов, вполне реален. Оценивая результаты освоения моно­полиями энергетических ресурсов резервации навахо, американ­ский исследователь Л. Роббинс пришел к выводу о том, что «индейцам достались крохи: местные жители получили лишь несколько новых рабочих мест, однако на них падает вся тяжесть негативных последствий как для психики, так и для окружающей среды» ¹⁶. Обозначенные проблемы связаны друг с другом самым тесным образом, так как для индейцев необхо­димость общения с живой природой — элемент мировоззрения, их этнической психологии, не говоря уже о том, что важным экономическим подспорьем для них по-прежнему остаются тради­ционные промыслы, которые в решающей степени зависят от со­стояния окружающей среды. Поэтому ее загрязнение, приобре­тающее характер бедствия, внушает коренным жителям США особую тревогу.

Две электростанции, уже действующие в резервации навахо, ежегодно выбрасывают в воздух свыше 40 тыс. т углекислого газа, а весь комплекс Блэк-Месы — больше копоти, чем ее соби­рается над Нью-Йорком¹⁷. Используемый здесь способ получе­ния электроэнергии (открытые разработки угля, его газифика­ция, истощение артезианских источников) нарушает экологи­ческий баланс засушливого Юго-Запада США и равносилен «смертному приговору для земли и образа жизни индейцев»¹⁸. Комплекс Блэк-Месы — типичный пример выведения «грязных» отраслей промышленности на периферию, за пределы индуст­риально развитых районов.

В этом же ряду — последствия разработки месторождений урановой руды на территории резервации навахо, осуществляв­шейся с 1940 г. по середину 60-х годов фирмами «Кер-Макги», «Клаймекс» (ныне АМАКС) и «Венейдиум корпорейшн оф Аме­рика» (ныне «Фут минерал компани»). После освоения урановых месторождений (только в районе Ред-Вэлли было добыто и пере­работано 6 млн т руды) в резервации осталось 350 заброшенных и неогражденных шахт, горы радиоактивных отходов: так назы­ваемую бедную, но от этого не менее опасную урановую руду сваливали прямо в каньон, где живут индейцы, здесь же накап­ливались отходы переработки. «Я видел открытые шахты, куда могут забираться дети и животные; я видел бегущие из этих шахт ручьи, откуда берут воду люди»,— свидетельствует Г. Тсо, глава ведомства племени навахо по охране окружающей среды¹⁹.

В г. Шипрок, где проживает наибольшее число индейцев навахо, сотни тонн радиоактивных отходов переработки урана лежат в непосредственном соседстве с рыночной площадью, зани­мая территорию в несколько акров. Отходы сохранили 80% радиоактивности: они испускают радий и не обладающий ни вку­сом, ни запахом газ радон, который разносится ветром по всему городу.

Помимо этого, существует опасность заражения семей, кото­рые живут в домах, построенных из отходов с урановых рудни­ков. Уровень радиоактивности в них составляет 500 микрорент­ген. Темпы замены домов, несмотря на очевидную ее необходи­мость, крайне низки. Следует подчеркнуть, что федеральные ведомства, в том числе Национальная служба индейского здраво­охранения, не только не принимают никаких мер к исправлению сложившегося положения, но и стараются всячески преумень­шить опасность. В частности, в соответствии с законом о конт­роле над радиоактивными отходами (1978 г.) место их хранения в г. Шипрок было признано одной из восьми «горячих» в радио­активном отношении точек в США и к 1988 г. министерство энергетики обязалось ликвидировать отходы. Однако в результате десятикратного повышения Агентством по охране окружающей среды допустимых норм высвобождения радиоактивности сущест­вование шипрокской свалки и, соответственно, смертоносное за­грязнение воздуха были по сути дела узаконены. В результате преступного нарушения норм безопасности со стороны фирм по добыче урана от рака легких погибли десятки горняков-индейцев, под угрозой находятся здоровье и жизнь сотен и тысяч их соплеменников.

Радиационная опасность нависла еще над тремя индейскими резервациями США — племен навахо и ютов (штат Юта), моапа (штат Невада) и якима (Хэнфорд, штат Вашингтон), в которых министерство энергетики планирует разместить хранилища отхо­дов ядерного топлива. Несмотря на заверения федеральных влас­тей о якобы абсолютной безопасности хранилищ для окружаю­щей среды, в 26 из 162 подземных ёмкостей произошла утечка по крайней мере 535 тыс. галлонов радиоактивного вещества, «ненадежными» считаются еще 32 ёмкости. Помимо этого, до начала строительства подземных хранилищ в обычные траншеи было слито 30 млн галлонов высокорадиоактивной жидкости с со­держанием 1,3 млн кюри, еще 176 галлонов зараженной жидко­сти слито в течение последних 40 лет в пруды на территории резервации²⁰.

В результате, по данным Центральной финансово-контроль­ной службы США, степень заражения 40 акров территории ре­зервации якима так велика, что эта площадь не поддается очистке. Радиоактивные изотопы обнаружены в протекающей по резервации р. Колумбия, где индейцы ловят рыбу, и в тех видах пищи, которую они считают «священной» (рыба, оленина, угорь ж ягоды).

Нельзя обойти молчанием и те последствия, которыми чрева­ты для коренного населения США непрекращающиеся испыта­ния ядерного оружия на полигонах в штате Невада, расположен­ных на исконно индейских землях. Выпадающие после каждого ядерного взрыва радиоактивные осадки несут серьезную угрозу нынешним и грядущим поколениям индейцев, которые прожи­вают в непосредственной близости от мест испытаний.

Таким образом, обнаруживается абсолютная несостоятель­ность обвинений в адрес индейцев, равно как и других абори­генных групп, выдвигаемых официальными властями и высту­пающим с ними единым фронтом большим бизнесом США. Суть их сводится к тому, что главную опасность для окружающей среды представляют сами индейцы, хозяйственная деятельность которых якобы является причиной нарушения экологического баланса.

Достаточно широкий резонанс получил конфликт по поводу рыболовства в западных штатах США: индейцев обвинили в истощении рыбных запасов и загрязнении воды местных рек, «сверхобогащении». При попустительстве штатных властей их подвергали аресту, конфисковали лодки и снаряжение. Специа­листами, однако, было установлено, что лов рыбы индейцами н& превышал уровня, необходимого для личного потребления. Напротив, вина за оскудение речных ресурсов и загрязнение вод падает на «пришлых» промысловиков.

Намерением улучшить охрану природы оправдывает феде­ральное правительство и свои попытки отобрать у индейцев в судебном порядке пос. Йеллоусандер и примыкающую к нему территорию в районе так называемых Черных гор (штат Южная Дакота) — то немногое, что осталось ценного у племени сиу. В стремлении поставить под свой контроль перспективные место­рождения полезных ископаемых власти и их монополистические компаньоны рассматривают как ничтожный тот факт, что для индейцев сиу Черные горы являются «святилищем».

Вторжение монополий в районы обитания коренного населе­ния, хищническая эксплуатация принадлежащих ему ресурсов имеют своим следствием ускоренное, насильственное вовлечение индейцев в систему капиталистических производственных отно­шений. Этот процесс сопровождается упадком традиционных про­мыслов (охота, рыболовство, огородничество и т. д.), кризисом мелкотоварного производства в целом: оно становится жертвой капиталистической конкуренции.

В этих условиях заметно возрастает значение морально-пси­хологического аспекта исследуемой проблемы (при широком по­нимании термина «экология»). Он проявляется в конфликте мировосприятий «пришлых» предпринимателей и индейцев, в столкновении их культурных и ценностных установок; его не­избежно порождает сам характер деятельности «пришлых» биз­несменов, внутренняя «логика» которых, законы, имманентные капиталистическому способу производства, жестко ориентируют па получение максимальной прибыли независимо от того, какими «издержками» материального и морально-психологического плана эта деятельность чревата для коренного населения резерваций.

Таким образом, усиленно проникая в резервационные общи­ны, капиталистические производственные отношения оказывают деструктивное воздействие на все стороны жизни индейцев. В ходе подобного «освоения» перемалываются не только мате­риальные ресурсы резерваций, но и духовные, моральные цен­ности их обитателей, ломается привычный уклад их жизни, что приводит к нежелательному изменению культурной среды в ре­зервациях. По-видимому, такие факты, как появление из-под резца местных ремесленников традиционных фигурок индейцев с европеоидными чертами лица и уже находящиеся в стадии реализации планы размещения в резервациях публичных домов, можно было бы отнести в разряд курьезов, если бы они не отра­жали общей и официально стимулируемой тенденции к «вестер­низации» культурной жизни коренных жителей, навязыванию им чуждых нравственных ценностей. Самобытную культуру индей­ских племен активно вытесняет ее суррогат, рассчитанный на удовлетворение вкусов заезжих туристов.

Свою плату за приобщение к «благам» капиталистической ци­вилизации индейцы вносят рекордными темпами роста алко­голизма, проституции, распада семей, бродяжничества, резким увеличением сердечно-сосудистых и психических заболеваний. Ползет вверх кривая самоубийств (в 2—3 раза выше общенацио­нального уровня), что находится в прямой зависимости от острой неудовлетворенности молодых индейцев (именно они составляют подавляющее большинство самоубийц) социальными условиями своего существования ²¹.

Иначе говоря, выработанные на протяжении многих поколе­ний механизмы приспособления приходят в несоответствие с тем­пами современной жизни. Профессор патологии и микробиологии Рокфеллерского университета в Нью-Йорке Р. Дюбо назвал такую неприспособленность человека к современному образу жиз­ни «социальной дезадаптацией», которая ведет к многочисленным неблагоприятным последствиям. При этом дезадаптация может достигнуть столь высокой степени, что будут исчерпаны потен­циальные адаптивные механизмы, присутствующие в генетиче­ском коде человека, и тогда, по мнению Р. Дюбо, может насту­пить дегенерация человека ²².

Программа экономического развития, навязываемая индейцам правящими кругами США и Канады, представляет собой не что иное, как программу создания наиболее благоприятных условий для эксплуатации принадлежащих коренному населению ресур­сов крупным бизнесом. Она не рассчитана на то, чтобы обеспе­чить экономическую самостоятельность индейских общин, до­стичь повышения уровня их жизни. Напротив, результатом про­граммы являются фактическое расхищение природных ресурсов резерваций, в том числе невозобновляемых, прогрессирующее за­грязнение окружающей среды, обострение существующих и появ­ление новых социальных проблем.

Индейский писатель Н. Скотт Момадей писал: «В наше время экология, пожалуй, важнейшая из наук. Мне думается, ни в одной области индеец не может служить таким авторитетом, как в этой. Если есть какое-нибудь качество, воистину выделяющее ого среди других народов, то это, бесспорно, уважение к природе и забота о ней» ²³. Многие американцы стали знакомиться с опытом индейцев. Вывший министр внутренних дел С. Д. Юдолл писал: «Мудрость индейцев может научить нас, как сохранить лучшие части нашего континента. В последние десятилетия мы постепенно вернулись к некоторым истинам, которые были из­вестны индейцам» ²⁴.

Все большее влияние приобретают группы защиты коренного населения, большинство из которых создано по инициативе вид­ных ученых. «Международный центр выживания» определяет в качестве главной цели своей деятельности «охрану прав корен­ных жителей». Подобные организации созданы и в других стра­нах. Но, пожалуй, наиболее существенным явлением стало уси­ление международных контактов и сотрудничества между самими коренными жителями, создание ими организаций для защиты своих, интересов в суде. Иногда им удается добиться, чтобы при формировании планов и проектов освоения районов резерваций в какой-то мере учитывались интересы местного населения, вы­делялись денежные компенсации за причиненный ущерб. Про­грессивные люди понимают, что только предоставление индейцам права участия в принятии политических решений, от которых зависит их судьба, будущее, может дать положительные резуль­таты в проблеме охраны окружающей среды.

---

1. The great fear. N. Y., 1970. P. 4.
2. Kimmey F. Christianity and Indian lands//Ethnohistory. 1960. V. 7, N 1. P. 48.
3. Vestal S. Queen of the cowtowns. N. Y., 1952. P. 46; Wallacea W., Noebel A. The Comanches, lords of the South Plains. Norman. P. 64.
4. Weltfist G. The Plains Indians: Their continuity in history and their In­dian identity//North American Indians in historical perspective. N. Y., 1971. P. 200.
5. Сен-Марк Ф. Социализация природы. М., 1977. С. 79.
6. The rape of Indian lands. N. Y., 1979. P. 11.
7. Economic development in American Indian reservations. Albuquerque, 1979. P. 5.
8. Indian tribes: A continuing quest for survival: A report of the US commis­sion on evil rights. Wash., 1981. P. 4.
9. Newsday. 1984. 8.VII.
10. US News and World Report. 1983. 8.VIII. P. 31.
11. New Republic. 1982. 22.XI. P. 18.
12. Indian economic development programs: Hearings before US Congress. Wash., 1980. Pt 3. P. 4.
13. Daily World. 1983. 23.111.
14. Economic development… P. 101; Talbot S. Roots of oppression: The Ameri­can Indian question. N. Y., 1981. P. 228—229.
15. Ibid. P. 153.
16. Robbins L. Energy development and the Navajo nation//Native Americans and energy development. Cambridge (Mass.), 1978, P. 48.
17. American Indian environments. Syracuse, 1980. P. 167.
18. Johansen B., Maastas R. Wasichub the continuing Indian wars. N. Y.; L., 1979. P. 117.
19. Newsday. 1984. 9.VII.
20. The Nation. 1983. 7.У. P. 573-575.
21. US News and World Report. 1983. 23.V. P. 71; New York Times Magazi­ne, 1985. 17.111. P. 55.
22. Дюбо P. Экология человека // Хроника ВОЗ. 1969. № 11. С. 515.
23. Я связан добром с землей: Из современной литературы индейцев США/ Сост. А. Ващенко. М., 1983. С. 249.
24. Цит. по: Jacobs W. Dispossing the American Indian. N. Y., 1972. P. 33.