Приход в Северную Америку в XVI в. европейских колонизаторов вызвал глубокие изменения в традиционном индейском обществе, сложившемся на континенте в предшествующий период его истории. На равнинах, по природным условиям являющихся стенной зоной, обитали индейские племена с двумя укладами жизни: на востоке — оседлые и полуоседлые земледельцы, на остальной территории, малозаселенной до освоения лошади,— пешие охотники на бизонов.
Вместе с европейцами на материке появились домашняя лошадь и огнестрельное оружие, которые индейцы стали использовать при охоте. Резко возросшая продуктивность охоты привлекла на Равнины в XVII—XVIII вв. массы иммигрантов из других областей, которые, заселяя степи, приобретали новые для себя навыки конной охоты и коневодства, частично или полностью оставляя прежнюю хозяйственную деятельность. Формировался новый, более или менее единый для всего региона хозяйственный уклад, а вместе с ним — иная социальная структура и идеология индейского общества.
Складывающаяся экономика характеризовалась тем, что практически у всех племен конная охота стала играть значительную роль. Временно оставляли свои поля и охотились даже исконные земледельцы верховьев Миссури: хидатса, манданы и арикара. У племен к юго-западу от них (ото, пауней, осэджей, омаха, понка) охота и коневодство уже преобладали над земледелием; в деревнях они жили в периоды посева и уборки урожая, кочуя остальную часть года вслед за стадами бизонов. Чейены, арапахо, тетон-дакоты, кроу к концу XVIII в. полностью оставили земледелие, превратившись в таких же типичных кочевников, коневодов и охотников, как кайова и команчи — в прошлом пешие охотники и собиратели1.
Исчезали некоторые виды материальной деятельности и появлялись новые. Полуземледельцы, например, практически забыли гончарство и ткачество и научились изготавливать предметы домашнего обихода из бизоньих кож. Развилось и искусство украшения предметов быта: вышивка иглами дикобраза (позднее бисером), разрисовка одежды, кожаных баулов, покрышек палаток. Вместе с развитием коневодческого хозяйства появились и новые орудия труда, в частности седла и сбруя, причем сбрую индейцы сами изобрели в примитивной форме.
Сложные изменения происходили и в сфере духовной культуры. На Равнинах трансформировались различные формы религии: тотемизм, аграрные культы, культы промысловых животных, принесенные сюда разными народами. В результате сформировалась своеобразная система верований, в основе которой лежало переплетение земледельческих и промыслово-охотничьих культов.
Перестройка хозяйства, превращение лошади в основное средство производства, интенсификация обмена продуктами охоты и земледелия, а также появление торговли с европейскими колонизаторами углубляли общественное разделение труда, ускоряли проникновение в индейское общество товарных отношений, способствовали укреплению института частной собственности. На этой основе начали развиваться отношения эксплуатации и экономического неравенства, что повело к разложению норм первобытнообщинного строя.
Если до переселения в степи для большинства племен был характерен материнско-родовой уклад, а для части племен — черты отцовско-родового строя, то в условиях кочевого степного быта древние родовые связи распадались. Сложившемуся хозяйственному укладу больше соответствовала кочевая община, которая состояла из одной или нескольких больших семей и представляла собой самостоятельную в экономическом, социальном и обрядовом отношениях единицу. Менялся и характер семей: и у кочевников-охотников, и у полуземледельцев прослеживалась тенденция к формированию патриархальной семьи. Усиливалась социальная дифференциация, богатые коневладельцы, в число которых входили военачальники, пуководители мужских обществ, шаманы, становились «лучшими людьми» племени, в зависимости от количества лошадей в собственности семьи выделялись среднезажиточные и бедные общинники. Все это подтверждает вывод исследователей о том, что о щество индейцев-коневодов XVII—XVIII вв. приолижалось к порогу классового общества2.
Кратко охарактеризованные выше процессы вызвали свои модификации и в жилище — важнейшем элементе материальной и духовной культуры. Двумя основными видами жилищ индейцев на равнинах испокон веков были переносная коническая разборная палатка с кожаным покрытием — «типи» (от дакотского «жилище»), служившая бродячим племенам, и стационарный полуподземныи дом земледельцев восточных окраин.
Полуподземный дом, ведущий свое происхождение, по-видимому, от жилищ восточносибирских племен, далеких предков американских индейцев, на Равнинах эволюционировал во вполне определенный тип полуземлянки, отличающейся рядом признаков от таковой на севере и западе континента3. Это каркасно-столбовое сооружение, круглое в плане, часто, хотя и не у всех племен, заглубленное (наибольшая глубина полуземлянок доходила до 1-1,2 м у пауни), крытое слоем земли.
Каркас состоял из 12-13 прочных столбов высотой около 2 м, вкопанных по окружности диаметром 10—15 м на равном расстоянии друг от друга и соединенных врезанными в их верхние концы балками. Столбы, образовывавшие стены, ставились вплотную один к другому между столбами каркаса. Стропила крыши опирались одним концом о стены, другим — о балки, соединяющие вершины четырех, шести или восьми столбов высотой 3-3,5 м, установленных в середине помещения. Бревна крыши укладывались плотно, промежутки между ними заполнялись ивовыми прутьями, атем крышу покрывали сухой травой и дерном, после чего все сооружение засыпали слоем земли толщиной 90 см на стенах и 30 см на крыше В качестве подкладки под землю иногда использовалась древесная кора. Вход в дом представлял собой коридор длинои 2-4 м, построенный по тому же принципу, что и основное помещение, и также заваленный сверху землей4.
Характерной чертой земляного дома в бассейне Миссури были наклонные стены, низ которых отступал от вертикали на 1-1,5 м5. Под ними внутри дома образовывалось пространство, использовавшееся для хранения топлива и домашней утвари. Внутри дома выкапывалась яма для хранения зерна, обычно находившаяся к югу от очага. Неотъемлемой принадлежностью полуземлянки был шалаш для потения, устанавливаемый справа от входа.
Этот тип каркасно-столбового земляного жилища сложился до прихода европейцев, пройдя длительную эволюцию на Равнинах. Археологи находят относящиеся к I тысячелетию н. э. остатки небольших деревень, в которых большинство жилищ составляли квадратные полуподземные дома. Разные археологические культуры IX—XIV вв. отличаются числом центральных опорных столбов, наличием или отсутствием крытого входа, разной заглубленностью жилищ.
В XV в. миграции населения, вызванные длительной засухой, уплотнение и укрупнение поселений, сокращение расстояний между ними повели к усилению контактов, выравниванию культурных различий и сложению единообразной материальной культуры. Исследователи считают, что четырехстолбовую опору для крыши и способ покрытия сначала дерном и травой, а затем землей принесли на Равнины мигранты с юга материка6. Хидатса, манданы и арикара для опоры крыши ставили четыре внутренних столба, располагаемых по углам квадрата со стороной 3 м. Другие племена ставили шесть или восемь столбов, но при исполнении обрядов, связанных с жилищем, обычно упоминались только четыре столба, что дает основание считать четырехстолбовый дом более древней формой7. Жители долины Гранд-Ривер, западного притока Миссури в центральной части региона, добавили к каркасу прочные периферийные столбы со связывающими их вершины балками, на которые опирались наклонно поставленные доски стен8. Эта форма дома широко распространилась по восточной части степной зоны. Примерно тогда же индейцы повсеместно перешли к строительству круглых в плане полуподземных домов.
Таково было жилище земледельцев и полуземледельцев. Охотники, круглый год кочевавшие за стадами бизонов, пользовались разборной палаткой с каркасом из деревянных шестов, крытой бизоньими кожами. Это жилище, по данным археологии, существовало в Прериях еще 8 тыс. лет назад9 и было прекрасно приспособлено к кочевому образу жизни в условиях огромных степных пространств: собрать и разобрать его можно было за несколько минут, кожаная покрышка складывалась и привязывалась вместе с другим имуществом семьи к волокуше, в которую превращались шесты каркаса, притороченные к собачьей упряжи.
Две основные разновидности степных типи различались формой опорной конструкции — пирамиды из трех либо четырех шестов, на развилки которых опирались остальные 12—15 шестов каркаса. Трехшестовые типи выглядели как наклонный конус, овальный в плане, четырехшестовые были более симметричными и круглыми. Для покрышки средней типи диаметром 4—6 м требовалось 12—14 шкур. Покрышка сшивалась в форме полукруга, на краях которого выкраивались клапаны для закрывания дымового отверстия на отлогой стороне у вершины типи. Регулировалось положение клапанов с помощью двух специальных шестов. В сильную непогоду дымовые клапаны не могли полностью защитить обитателей типи от дождя. На этот случай делался так называемый «озан» (сиу). На высоте 1,5-1,8 м. между шестами натягивалась веревка, привязанная к каждому третьем-четвертому из них. На веревку вешались шкуры или иной непромокаемый материал. Эти шкуры могли привязываться к противостоящим шестам, создавая навес над центральной частью типи, либо опускаться, занавешивая спальные места.
Индейцы применяли также и внутреннюю «обшивку» типи. На высоте около 2 м помещение опоясывала веревка (под нее у каждого шеста подкладывалось по две палочки, образовывавших желобок для стока дождевой воды), к которой прикреплялось сшитое из кож большое полотно. Внизу оно привязывалось к шестам у самой земли, но около 20 см его нижнего края подгибалось внутрь и лежало на полу. Одеяла, шкуры, подстилки и пр. клались поверх него, надежно предохраняя жилище от влаги и сквозняков. Холодный воздух, проникавший снизу, согреваясь, поднимался вверх «обшивки» создавая прекрасную тягу для дыма. Кроме того, слои воздуха между внешней и внутренней «стенами» давал дополнительную теплоизоляцию10. Зимой «обшивка» подвешивалась почти вертикально и между нею и наклонной наружной стеной образовывалось пространство, которое использовалось для хранения фура и топлива. «Обшивка» была также поверхностью, на которую наносили различные изображения, несшие и декоративную, и магическую функцию.
Подробнее останавливаться на жилище как таковом не представляется возможным, выявим теперь некоторые изменения в жилище и поселениях индейцев, происшедших в XVII—XIX вв. под влиянием вызванной колонизацией Северной Америки социально-экономической перестройки их общества.
Прежде всего одной из инноваций, связанных с переходом большинства племен к коневодству и конной охоте, можно считать, распространение среди оседлых земледельцев исконно кочевников — типи и превращение ее в универсальный вид жилища на Равнинах. Использование лошади, заменившей собаку в качестве тягловой силы, позволило увеличить размеры типи.
Одежду и предметы быта бродячие племена всегда делали из кож бизонов, теперь же с включением охоты в экономику земледельческих племен бизоньи кожи стали использоваться последними для тех же целей. Кроме того, кожи иногда служили подложкой под земляную крышу полуподземного дома земледельцев.
С появлением лошади изменилась планировка интерьера земляного дома: в нем стало отводиться специальное место для содержания лошадей в холодное время. А кольцевое охотничье стойбище на ночь превращалось в своеобразный загон: между палатками натягивали кожаные ремни и внутрь этой «ограды» загоняли лошадей.
Характер поселений индейцев (как состав обитателеи отдельного жилища так и форма селений, в частности кочевого стоибища) в какой-то мере отражал те изменения в общественных отношениях, которые принес с собой переход к кочевому скотоводству. В летнем общеплеменном стойбище кочевников, разбивавшемся в форме кольца с разрывом на востоке, повторявшего план отдельной типи, определенные места закреплялись уже не только за родами, а и за кочевыми общинами11. Представление о родовом делении общества, однако, сохранялось долго. Например, в полевых дневниках Л. Г. Моргана приведены названия 13 матрилинейных родов кроу12, но наличие в этих названиях суффикса, обозначающего жилище, по мнению Ю. П. Аверкиевой, крупного советского специалиста по этнографии североамериканских индейцев, позволяет видеть в них разросшиеся большесемейные общины13.
У земледельцев верховий Миссури — хидатса, мандатов и арикара экономическими подразделениями племени были постоянные укрепленные селения и большие домохозяйства в них, объединенные в матрилокальные большесемейные общины 14. У них при этом сохранялось сознание фратриальной принадлежности. Есть свидетельства, что при строительстве земляных жилищ женщины одной фратрии покрывали землей одну сторону дома, а женщины другой фратрии — другую 15.
Кольцевые летние охотничьи стойбища омаха, понка и виннебаго разделялись воображаемой линией, по одну сторону которой ставила типи фратрия Неба, по другую — фратрия Земли. Знаменательно, что в период земледельческих работ в полуземлянке этих племен жила большая матрилокальная семья, «тогда как состав жителей кожаных палаток в охотничьих стойбищах определялся на основе патрилокальности» 16.
Развитие у полуземледельцев техники строительства оборонительных сооружений обусловлено, по-видимому, тем, что в XVII— XIX вв. в связи с появлением нового богатства — лошадей — военное дело было в большей мере, чем прежде, «экономическим условием существования», хотя необходимость расширять и защищать свои территории и селения имелась всегда. Укрепления деревень полуоседлых земледельцев, часто подвергавшихся нападениям воинственных верховых кочевников, обычно состояли из высоких бревенчатых палисадов с идущим вдоль их внутренней стороны сухим рвом.
Отмеченные трансформации в сфере жилища явились косвенным результатом колонизации Северной Америки. Прямым же следствием контактов с белыми было заимствование индейцами техники строительства срубных домов, которые распространились в прериях к середине XIX в. Вначале индейцы строили их для зимнего сезона. Хидатса, например, иногда пристраивали к своим зимним полуземлянкам до четырех смежных с ними срубных домов, в каждом из которых были очаг с вмазанной трубой и отверстие в крыше для доступа воздуха и света. К концу XIX в. срубные дома заменяли собой земляные и в летних деревнях хидатса 17.
Еще один пример прямого заимствования — применение индейцами парусины для изготовления покрышек типи. Меньший вес покрытия позволял делать большие типи — 6, 8 и даже 10 м в диаметре. С уменьшением поголовья бизонов парусиновые типи заняли место кожаных: так, в начале XX в. на одном из празднований Пляски Солнца наблюдатель отметил, что на каждую кожаную палатку приводилось пять парусиновых18.
В этнографическом исследовании 60-х годов XX в. о понка сказано, что индейцы иногда заменяют типи туристскими палатками промышленного производства, но устанавливают их своим способом, используя прочные деревянные шесты19.
Итак попытка соотнести трансформацию комплекса жилище-поселение с социально-экономическими изменениями в индейском обществе в XVII-XIX вв. показывает, что эта трансформация носила вполне закономерный характер; будучи в целом консервативным и сохраняя в себе архаичные черты индейскои культуры, жилище не осталось в стороне от влияния, прямого и косвенного, европейской колонизации Северной Америки.
1.Аверкиева Ю. П. Индейское кочевое общество XVIII—XIX вв. М., 1970, с. 10.
2.Ewers J. С. The Horse in Blackfoot Indian Culture.— Bureau of American Ethnology, 1955, Bull. 159, p. 12.
3.См.: Иохелъсон В. И. Древние и современные подземные жилища племен Северо-Восточной Азии и Северо-Западной Америки.— В кн.: Международный конгресс американистов. СПб., 1908; Spencer R., Jennings J. et al. The Native Americans.— In: Prehistory and Ethnology of the North American Indians. New York, 1965, p. 226.
4.Handbook of American Indians North of Mexico.— Bureau of American Ethnology, 1911, Bull. 30, p. 410.
5.См.: Морган Л. Г. Дома и домашняя жизнь американских туземцев. Л, 1934, с. 84; Wilson G. The Hidatsa Earthlodge.— Anthropological Papers of the American Museum of Natural History, 1934, v. XXXIII, pt. V.
6.Linton R. The Origin of the Plains Earth Lodge.—American Anthropologist, 1924, v. XXVI, N 2, p. 250.
7.Bowers A. W. Hidatsa Social and Ceremonial Organization.—Bureau of American Ethnology, 1965, Bull. 194, p. 480.
8.Linton R. The Origin…, p. 248.
9.Finnigan J. T. Tipi Rings and Plains Prehistory. Ottawa, 1982, p. 18.
10. Laubin R., Laubin G. The Indian Tipi. Its History, Construction and Use. Norman, 1957, p. 49.
11. Wissler C. North American Indians of the Plains.—American Museum of Natural History, Handbook Series, 1927, N 1, p. 94.
12. Morgan L. H. The Indian Journals, 1859—1861. Ann Arbor, 1959, p. 167.
13. Аверкиева Ю. П. Индейское кочевое общество…, с. 78—79.
14. Lowie R. Н. Notes on the Social Organization and Customs of the Mandan, Hidatsa and Crow Indians.—Anthropological Papers of the American Museum of Natural History, 1917, v. XXI, pt I, p. 89.
15. Золотарев А. М. Родовой строй и первобытная мифология. М., 1964, с. 141.
16. Fortune R. Omaha Secret Societies.— Columbia University Contributions to Anthropology, New York, 1932, N 14, p. 24.
17. Bowers A. W. Hidatsa Social…, p. 161.
18. Campbell S. The Cheyenne Tipi —American Anthropologist, 1915, v. XVII, N 14, p. 694.
19. Howard J. H. The Ponca Tribe. Washington, 1965, p. 58.