Презентационное сообщение к первой книге научной серии «Историки конкисты и доколумбовой Америки: Иштлильшочитль, Помар» в переводе В.Н. Талаха, научная редакция В.А. Рубеля. Информацию о вышедшей книге и вариантах её приобретения см. по ссылке.
Уважаемые дамы и господа!
Наша встреча по поводу выхода книги «Историки Доколумбовой Америки и Конкисты» не случайно происходит именно сегодня. Ведь, три дня назад, 26 октября исполнилось 413 лет со дня смерти человека, литературное наследие которого стала основой нашей книги — Фернандо де Альва Иштлильшочитля.
Часто считают, что самобытная историческая традиция мексиканских индейцев погибла под обугленными развалинами ацтекской столицы Теночтитлана после ее захвата в августе 1521 года отрядом Кортеса. Впрочем, историческая память сохраняется, пока сохраняются ее носители, которыми в нашем случае были представители знати индейцев науа. А они не исчезли в первой четверти XVI века. После того, как земли Мексики получили официальное название «Новая Испания» и стали владением кастильской короны, перед новой властью встал вопрос, каким образом нескольким десяткам тысяч европейцев управлять миллионами индейцев. Поэтому наиболее дальновидные представители испанской власти, такие как сам Кортес, первый вице-король Новой Испании Антонио де Мендоса, первый архиепископ Мехико Хуан де Сумаррага считали необходимым сохранить в качестве низового звена управления индейскую знать, так называемых касиков, разумеется, воспитанных в традициях истинного католичества и преданности Их Католическим Величествам.
Именно среди этой прослойки потомков индейских правителей и появились первые авторы записанных европейской письменностью исторических произведений о доиспанском прошлом Мексики. Среди них мы знаем потомков властителей Теночтитлана Эрнандо де Альварадо Тесосомока и Алонсо Ашайака, членов рода правителей второго по значению города-государства Мексики, Тескоко, Хуана де Помара (перевод его произведения также приведен в изданной книжке) и Габриэля де Сеговию, родственника правителей Тлашкалы Тадео де Нису.
Однако, в течение XVI века произошло то, чего не могли предвидеть ни испанские колониальные администраторы, ни потомки индейских правителей. Численность коренного населения со времени образования вице-королевства Новая Испания в 1532 году до 1605 г. уменьшилась в 17 раз. Потомки индейской знати оказались ненужными в системе управления Новой Испанией, и власть вице-королевства начала наступление на их права и привилегии. Касики, в свою очередь, отчаянно пытались сохранить остатки своего относительно льготного общественного положения. Не последним инструментом для них стали записи, где они напоминали о былых славе и величии, и услугах, оказываемых конкистадорам.
Типичным представителем этого слоя и был дон Фернандо де Альва Иштлильшочитль, который родился где-то между 1578 и 1580 годами. Его отец, Хуан де Пераледа был чистым испанцем. Несмотря на благородную кровь, земельных владений и рент он не имел, и для того, чтобы прокормить огромную семью с 11 детьми, должен был работать прорабом на строительстве сооружений для муниципалитета Мехико. Хорошо, что знание языка индейцев позволяло ему управлять индейскими рабочими. Мать будущего историка, Ана, была дочерью такого же испанца-переводчика Хуана Гранде и знатной индианки Кристины Вердуго Кецальмамалицин, которая была наследницей, а со временем и хозяйкой довольно значительного касиката-текалли. Среди уцелевшей на то время индейской знати бабушка Фернандо занимала заметное положение по двум причинам. Во-первых, по матери она была внучкой правителя Тескоко и одного из главных индейских союзников Кортеса Дона Фернандо Кортеса Иштлильшочитля, и вследствие этого принадлежала к прямым потомкам царей Тескоко, Теночтитлана и Тлакопана, то есть, самого высокого круга благородных индейцев. Во-вторых, ее владением был не кусок земли, а Теотиуакан, и сама местность к северо-востоку от Мехико, где до сих пор высятся остатки огромных дворцов и пирамид. Можно предположить, что именно во время посещения бабушки мальчика Фернандо впервые заинтересовал вопрос, а кто же создал все эти чудеса.
Фернандо был вторым сыном и очевидно воспринимался как надежда своей семьи. И родители решили дать ему высшее образование. На то время в Мехико уже был Королевский и Папский Университет, но для нашего героя путь в него был закрыт. Впрочем, благодаря индейской крови Фернандо был причислен к Императорскому Коллегиуму Святого Креста в Тлателолько, специально созданного для обучения детей знатных индейцев в католическом и верноподданническом духе. В 90-е годы XVI века, когда там учился Иштлильшочитль, это учебное заведение уже переживал упадок. Но Фернандо еще застал второе поколение преподавателей, которые обучались у некогда выписанных из лучших учебных заведений Европы профессоров, а главное — получил доступ к огромной библиотеке. Несомненно, именно в тлателольском коллегиуме Фернандо познакомился с памятниками античной историографии, стиля которых он в дальнейшем будет следовать в собственных произведениях. Большинство выпускников Коллегиума Святого Креста становились священниками, но духовная карьера дона Фернандо не привлекала, и где-то в начале XVII века молодой человек поступил на службу колониальной администрации Новой Испании. Его следующая биография, известна довольно фрагментарно — это жизнь чиновника среднего звена. В нем были карьерные взлеты, связанные с покровительством вице-королей Хуане де Веласко и Гарсиа Гуерри. Были и карьерные падения, вызванные бурным романом с Антонией Родригес Гутиеррес, женщиной минимум на 20 лет моложе него. Дважды дону Фернандо пришлось отстаивать в дебрях колониальной судебной системы права своей семьи на Теотиуаканский касикат. В конце жизни он наконец унаследовал этот осколок владений своих индейских прадедов (утверждение, что он умер в нищете, не соответствуют действительности). Немного символично, что формально последним индейским правителем некогда грандиозной древней столицы оказался человек, благодаря которому в значительной степени сохранилась память об индейском прошлом Мексики.
Когда и при каких обстоятельствах Фернандо де Альва Иштлильшочитль писал свои произведения мы не знаем. Известен только конечный результат — более 950 страниц печатного текста в издании Альфредо Чаверо, и это только то, что сохранилось.
Из литературного наследия Иштлильшочитля для книги выбрано два произведения – один носит условное название «История народа чичимеков», другой также известный под условным названием «Тринадцатое сообщение о приходе испанцев и начале евангельского закона». Третье произведение — этнографическое «Сообщения из Тескоко», автором которого является дальний родственник Иштлильшочитля Хуан Баутиста Помар.
Первоначально Иштлильшочитль взялся за перо с довольно утилитарными и прагматичными целями: обосновать права своей семьи на дворянский статус, доказать заслуги своих предков перед кастильской короной и католической церковью. В наибольшей степени эти мотивы заметны в раннем «Тринадцатом сообщении». Но уже в нём Иштлильшочитль, как любой настоящий талант выходит за пределы узкого практицизма и создает грандиозное эпическое полотно об одном из самых трагических и переломных моментов не только мексиканской или американской, но и мировой истории — завоевании Мексики испанцами. При этом «Тринадцатое сообщение» имеет несомненную и незаурядной не только литературную, но и научную ценность. Ведь Иштлильшочитль первым использовал в то время как испанские, так и индейские источники о Конкисте. Вновь такой подход был использован исследователями ХХ века. Но только особенностью базы источников значение произведения Иштлильшочитля не исчерпывается. В нем впервые в мировой историографии последовательно развенчивается официальный испанский миф о «чуде Конкисты», о «900 смельчаках», которые якобы покорили миллионы туземцев-язычников. И это Иштлильшочитль делает не на уровне декларативных заявлений, а на основании неопровержимых фактов, которые ведут читателя к единственно возможному выводу: «Если как следует посмотреть, то если бы только он (Кортес — В.Т.) и его спутники покоряли всю эту землю, это было бы невозможным». Единственным «чудом Конкисты» оказалась исключительная подлость и неблагодарность, проявленная испанцами в отношении своих индейских союзников.
Однако, наибольшую ценность имеют сведения Иштлильшочитля о доколумбовой истории Мексики, которые наиболее полно и последовательно изложены в «Истории народа чичимеков». Обращение к этой тематике непосредственно не связано с какими-то прагматными мотивами. В посвящении вице-королю Новой Испании сам Иштлильшочитль так пишет о причинах своего интереса к доиспанскому прошлому : «… с подросткового возраста я всегда имел огромное желании узнать о событиях, произошедших в этом Новом Мире, которые не уступали тем, что были у римлян, греков, персов и в других прославленных во всем мире языческих государствах, но со сменой времен и падением власти и царств моих предков оказалась забытой и их история».
В доколумбовой Мексике не существовало централизованного государства и, соответственно, единой школы и концепции историописания. В каждом городе, который сохранял относительную самостоятельность, сохранялась и собственная историческая традиция. Конечно, испанские авторы в наибольшей степени отражали в своих произведениях историческую традицию государства, с которым в первую очередь непосредственно столкнулись, а именно, имперскую историческую традицию ацтекского Теночтитлана. Впрочем, как любая имперская историческая традиция, она очень искаженно и упрощенно передает исторические события. История Мексиканской долины выглядит в ней как непрерывная череда побед мешиков, которые мстили за различные деяния всем своим далеким и близким соседям и которых вдохновлял их воинственный племенной бог Уицилопочтли. Достоверность этой картины вызывает очень большие сомнения.
Зато Иштлильшочитль и Помар отражают другую историческую традицию — традицию города Тескоко. Эта традиция ряд важнейших фактов, особенно связанных с созданием Тройственного союза, отражает совсем по-другому, чем ацтекская. Конечно, она также заполитизирована и тенденциозная. Впрочем, само наличие двух подходов к освещению тех же событий, возможность их сравнения позволяет воспроизводить более объективную картину.
При этом, метод исторического исследования, которого придерживался Фернандо де Альва Иштлильшочитль, существенно отличается от метода его предшественников и современников. Такие выдающиеся авторы как Саагун, писатели ацтекской группы (Тесосомок, Дуран, Товар), Чимальпаин Куаутлеуаницин, Хуан де Торкемада базировались главным образом на устной индейской традиции. Иштлильшочитль к «стариковским байкам», как он их называет, относится негативно. Для него главный источник — ведомости письменных индейских документов. Сам Фернандо де Альва сообщает, что он по всей Новой Испании разыскивал знатоков древнего индейского письма и нашел только двух, которые продемонстрировали «полную связность и понимание рисунков и знаков». Иштлильшочитль был, наверное, одним из последних в колониальной Мексике, кто понимал индейскую письменность, пока она не была заново дешифрована во второй половине XIX века французским исследователем Обеном. При этом, в тех случаях, когда мы можем проверить чтения Иштлильшочитля, в частности, по так называемому «Кодексу Шолотля», оказалось, что читал он индейские источники так, как это делали бы мы. Более того, выясняется, что практически все эпизоды изложенной в духе приключенческого романа истории знаменитого предка автора, тескоканского царя Несауалькойотля, очень точно соответствуют содержанию «Кодекса Шолотль».
Однако, относительно толкования событий, установления связей между ними Иштлильшочитль рассуждает вполне по-европейски и очень рационально. Вымыслы появляются в его рассказе только во время описания некоторых событий эпохи Конкисты в «Истории народа чичимеков» и скорее являются стремлением засвидетельствовать преданность церкви, которая признавала их, в самом тексте эти рассказы выглядят довольно искусственными и чужеродными.
При этом рациональность сочетается у Фернандо де Альва с провидением: междоусобицы в Тескоко накануне прихода Кортеса оказываются проявлением Божьего замысла, призванного облегчить установление в Мексике христианства, бедствия Конкисты — расплатой за массовые человеческие жертвоприношения, последние, в свою очередь, является следствием природных бедствий и моровой язвы, стали наказанием за грехи Несауалькойотля.
Впрочем, подробное изложение событий, стремление к безусловной достоверности довольно часто приводит к несоответствию их оценок, которые дает Иштлильшочитль, фактам, которые он приводит. Так, своего прапрапрадеда Несауалькойотля историк пытается обрисовать как безупречного идеального правителя, но на самом деле мы видим противоречивую, глубоко трагическую личность; Кортеса на словах он характеризует как выдающегося героя, но описывает поступки законченного негодяя.
Хотя на первом плане у дона Фернандо всегда выдающиеся герои: Иштлильшочитль Оме-Точтли, Несауалькойотль, Несауальпилли, Иштлильшочитль Младший, Кортес — в целом его произведения «густонаселены», в них действуют сотни человек, даже относительно второстепенным персонажам Иштлильшочитль пытается указать имя и общие сведения.
Впрочем, пересказывать содержание исторических произведений Иштлильшочитля и Помара — дело неблагодарное и ненужное, ведь каждый может ознакомиться с ними в прекрасно изданной издательством «Либідь» книге.
Несколько слов о переводе. «История народа чичимеков» и «Тринадцатое сообщение» в разное время переводились на французский, частично немецкий и итальянский языки; на английский, как это не странно, он до сегодняшнего дня не переводился. Помар с испанского языка до сегодняшнего дня также не переводился. Насчет русского перевода Иштлильшочитля, то в аннотации к книге сказано, что это первые опубликованные переводы Иштлильшочитля на русском языке. И это истинная правда. Однако, это не первые русские переводы Иштлильшочитля. В свое время перевод «Истории» для публикации в серии «Памятники исторической мысли» сделал выдающийся советский латиноамериканист, дешифровщик иероглифической письменности майя Юрий Валентинович Кнорозов. Но по неизвестным мне причинам напечатан он не был, а после смерти исследователя потерялся. Своей, вместе с Вадимом Анатольевичем Рубелем, работой я пытался, насколько можно, заменить эту потерю.
В «Обращении к читателю» сам дон Фернандо просит простить ему недостатки в способе изложения. Именно так и я прошу быть великодушными к возможным недостаткам перевода и огрехам стиля. В то же время я уверен, что произведения выдающегося мексиканского историка Дона Фернандо де Альва Иштлильшочитля, как и его старшего коллеги и родственника Хуана Баутиста Помара будут чрезвычайно интересны и полезны для всех, кому интересна история древней Мексики, как и в целом древнего мира.
Талах В.Н.